Мифологическое сознание считается первой формой сознания, а миф - древнейшим способом познания мира и сохранения и обработки информации. Первое, что поражает современного человека, обратившегося к изучению мифов, это сходство основных сюжетов в мифологических системах разных народов, в том числе очень удаленных друг от друга территориально. Сходство бывает просто поразительным, особенно, если исключить возможность простого заимствования. Так, например, в скандинавской и китайской мифологиях существуют очень похожие мифы о рождении мира из тела великана-первочеловека (скандинавского Имира и китайского Пань-Гу). Широко также распространен миф о Мировом Древе, растущем с изначальных времен и связывающих осью три уровня Вселенной (небесный, земной и подземный).
Большинство исследователей объясняют это явление сходством условий жизни различных народов на определенной ступени их развития. Однако общность мифологических сюжетов обусловлена не только внешними, но и внутренними причинами: общими закономерностями психического отражения, процессов восприятия, памяти, воображения и т.д. особенности мифологического сознания, отличающие его от сознания современного человека, тесно связаны со своеобразием мироощущения и мировосприятия творцов мифов. Для сознания человека архаичного общества характерно внутренне нерасчлененное единство: отдельные уровни и сферы сознания еще не обособились и существовали в нем слитно. В первобытном сознании переплетены нравственные нормы и эстетические идеалы, зачатки религиозных верований и научных знаний. В нем не разделились еще эмоционально-волевая и аффективно-моторная сферы, что порождает такую особенность первобытного мифа, как единство слова, чувства и действия. Человек примитивного общества чувствует себе частью окружающего мира, который также воспринимается как единое целое. Представление о единстве мира основано не на рациональном знании и обобщениях, а на глубинном чувстве, которое распространялось на все известные человеку объекты: все в мире порождено одними силами и объединено одной судьбой. «Архаичный миф предстает перед нами как изначально вмещающее всю жизнь человека пространство, в котором мифологические образы - это только одно из выражений единой цельности мировосприятия. В этом пространстве осуществляется нерушимая связь человека и мира, в которой познающий и видящий, глаголющий и действующий не отличаются от познаваемого и описываемого».
Мифологическому сознанию еще чуждо представление о двойственной природе мира, характерное для религиозного мировосприятия. Несмотря на то, что миф буквально наполнен фантастическими, ирреальными существами и событиями, в сознании человека первобытного общества еще не оформилось представление о сверхъестественном. Все мифологические персонажи воспринимались им как вполне естественные, не противостоящие природному миру, а существующие в нем. Так, по представлению человека того времени, в лесу обитали различные существа: не только лисы, зайцы, белки, волки, но и лешие, кикиморы, лесавки, анчутки и другие мифологические персонажи. Даже категория бога в мифе имеет совершенно иную, чем в религиозном сознании, сущность. Боги в мифе во всем подобны людям: они живут рядом с ними, подвержены человеческим слабостям, обуреваемы вполне земными страстями. В мире, где рациональные представления о сущности природных явлений находились еще в зачаточном состоянии, было возможно любое чудо, так как оно не противоречило законам природы, просто еще не известным человеку.
Важной особенностью мифологического сознания можно считать синкретизм, обусловленный нерасчлененностью этой формы отражения и познания мира. Современное знание делится на множество отраслей, по-разному осмысливающих различные фрагменты действительности. У каждого отдельно взятого человека это фрагментарное знание довольно редко складывается в целостную непротиворечивую картину мира, что, несомненно, можно отнести к недостаткам современного знания. Миф же объяснял все, вписывая самые фантастические сюжеты в единую довольно целостную картину мира, где каждому существу и элементу отводилось строго определенное место, а существующий порядок вещей освящался заветами богов и традициями многих поколений предков.
Слитность, нерасчлененность мифологического сознания проявляется и в такой его особенности, как единство восприятия объектов, сходных по внешним чувственным признакам. Так в молниях люди видели огненные стрелы разгневанного бога, звезды представлялись им глазами богов или кострами, у которых греются души предков. Миф не углублялся в поиски сущности явлений, поэтому внешнее сходство предстает в нем как тождество. « В мифологии отсутствует осознание отличия человека от внешней природы; индивидуальное сознание не вычленено из группового; не различаются образ и предмет, субъективное и объективное; принципы деятельности не отделены от деятельности; совершающееся в сознании принимается за объективно происходящее. Нерасчлененный коллективизм первобытного общества переносится на природу, природные свойства и связи конструируются по аналогии с действующими лицами, ролями и отношениями в родовой общине, путем олицетворения и антропоморфизации».
Одной из особенностей мышления человека примитивного общества является его конкретный характер, проявлявшийся в наглядно-образной форме. Если понятие по сути своей абстрактно, то образ в мифе непосредственно связан с определенным объектом, отраженным сознанием человека. Эта особенность первобытного мышления в сочетании с высоким уровнем воображения, не ограниченного рамками рационального, приводит к тому, что любой фантастический образ мог восприниматься как реальность. Речь идет не о простодушной наивности невежественного дикаря. Сознание, мировосприятие и мироощущение первобытного человека не были ни наивны, ни примитивны, они были просто иные, отличные от сознания и мировосприятия человека современного общества.
Фантастические образы не абстрагировались еще от конкретных понятий и принимали в мифе форму символов. Символизм, с точки зрения большинства исследователей мифа, является его важнейшей особенностью. Проблемой символического характера мифа серьезно начали заниматься в начале XX века сторонники психоанализа во главе с З.Фрейдом, который рассматривал миф как продукт вытесненных в подсознание сексуальных комплексов. В своей работе «Тотем и табу» З.Фрейд рассматривает возникновение мифологических представлений, обращаясь к истокам возникновения культуры вообще и устанавли вая параллели между психическими расстройствами, первыми установлениями этики и мифологическими образами. В символах мифа, по З.Фрейду, мы находим кодировку бессознательного, язык которого не совпадает с внешней канвой повествования. Мифы истолковываются как результат генезиса образа сновидений.
К. Юнг считал, что под слоем индивидуального бессознательного есть еще более глубокий уровень - коллективное бессознательное - содержащий извечные структурированные формы, символические формулы или схемы, отзвуки психической жизни людей, накапливаемые в процессе многовекового опыта человечества. Это архетипы - первичные прообразы, формирующие активность воображения и отражающиеся во снах, фантазиях, произведения искусства и, конечно, мифах. К.Юнг считал, что каждый человек носит в себе не только свою историю, но и историю человечества, облеченную в форму архетипов -мифогенных структур бессознательного, которые принимают форму символов.
Применительно к мифологическому сознанию символ можно рассматривать как знак, наделенный всей органичностью образа. В отличие от аллегории символ нельзя расшифровать простым усилием рассудка, он не отделим от структуры объекта, знаком которого является. Связь символа и объекта не является простой логической связью и выявить ее с помощью только логики не всегда возможно. Так для человека, обладающего мифологическим сознанием идол не изображение божества, даже не воплощение его духа, а само божество. С точки зрения современного человека есть мир знаков и мир того, что они обозначают, то есть реальных объектов. Отношения этих миров строятся не по принципу тождества, а по принципу подобия или договоренности. Для человека древности эти два мира были едины. Поэтом, например, проклятие имело реальную силу и неотвратимо должно было настигнуть проклятого. Имя и объект его носящий представлялись связанными неразрывной, органической связью. Слово, таким образом, становилось не просто знаком, а символом, способным замещать реальный предмет. Знание имени давало человеку власть над его владельцем; познавший имя бога или демона приобщался к его внутренней сущности.
Слово в мифе играло настолько важную роль, что оно признавалось тождественным не только предмету, но и действию: словом можно было сотворить мир или разрушить его, превратить человека в животное и наоборот, остановить течение времени или вызвать дух. Представление о тождестве слова и вещи, слова и действия легло в основу магии.
Магия - это искусство управления силами природы с помощью символических действий и ритуалов. Магию можно назвать самой первой знаково-культурной системой организации психики. Магия - это миф в действии, практическое воплощение мифологических представлений, когда мифическое становится частью реальности, повседневной жизни человека. Идеальное удвоение мира у первобытного человека было основано, видимо, на сумме образов, возникающих в процессе движения и обслуживающих его. Избавив передние конечности от опорных функций, эволюция наделила человеческое тело новыми степенями двигательной свободы. Множество моторных комбинаций, доступных человеку, требует сложной психофизической регуляции, в том числе с помощью образов представляемого ближайшего или более отдаленного будущего.
На заре человеческой истории магические действия присутствовали не только в праздничной обрядности, но и сопровождали всю человеческую жизнь. Даже обычные и привычные действия могут принимать магический характер. Вот, например, как объясняли роль женщины в сельскохозяйственных работах индейцы бассейна реки Ориноко: «Видишь ли, женщины, в отличие от мужчин, привычны носить детей. Когда сеют женщины, один стебель маиса дает два или три початка, один корень юкки - две или три корзины плодов.... А почему так? Да потому, что женщины сами умеют рожать и знают, как сделать, чтобы семя принесло плоды. Так пусть они и сеют». (См.: Фрейзер Дж. Золотая ветвь М.: Политиздат, 1980 - С.39).
Согласно известному исследователю мифологии и магии Дж. Фрейзеру, магические обряды основаны на ложном причинно-следственном увязывании сходных или следующих одно за другим явлений. Это, в свою очередь, обусловлено психическим процессом возникновения ассоциативных связей между образами сходных или воспринимаемых последовательно объектов. Однако, несмотря на свою ирреальность и фантастичность, магические действия подчиняются своим законам и, как правило, не противоречат формальной логике. Дж.Фрейзер сформулировал два основных законов магии: закон подобия и закон соприкосновения. Первый из них гласит: подобное порождает подобное, а значит, любое явление можно вызвать путем простого подражания ему. Многие древние народы для того, чтобы вызвать дождь кропили землю водой из специальных сосудов и били в барабаны, имитируя гром.
Согласно второму закону, вещи, которые однажды пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии. На втором законе основаны обряды вредоносной или лечебной магии, существовавшие у всех народов. Причинить вред человеку можно. Если сжечь его волосы или след ноги на песке.
Определенная совокупность магических действий, принимая символическую форму, объединяется в ритуал или обряд, принимает форму групповых норм.
Наряду с ритуалами в магии большую роль играют вещи. Для мифологического сознания характерно наделение неодушевленных предметов разумом и свободой воли. Чукчи, например, считали, что есть вещи, наделенные особым голосом и способные к произвольным действиям. Так камень, одаренный голосом, может сорваться с места для того, чтобы настигнуть и убить человека, который ему не понравился.
Вещь и человек связаны в мифологическом сознании неразрывной связью. Вещи не только наделены определенными качествами (камень - твердый, огонь - обжигающий и т.д.), но и способны передавать свои качества человеку: коготь медведя наделяет человека силой, зерно передает способность к плодоношению и др. Вещи обладают собственной активностью и придают жизни человека определенное содержание. Вещи как бы маркируют человека, передают ему соответствующие качества, без которых он не может считаться полноценным человеком. Люди верили, что лишенный определенных вещей человек изменяется, перестает быть прежним. Девушка, выходя замуж, меняла головной убор, одежду, прическу. В древности мужчина никогда не надел бы женской одежды или украшений, так как это превратило бы его в женщину. У древних русичей только что родившегося ребенка принято было завертывать в старую одежду родителей: мальчика - мужскую рубашку, а девочку - в сорочку матери. Это делалось не только для того, чтобы оберечь ребенка от злых сил, но и для того, чтобы передать ему определенные качества девочке - женские, мальчику - мужские.
0дной из важнейших потребностей человека является потребность в познании окружающего мира. Потребность эта, выражающаяся в любопытстве есть и у высших животных. Она связана с необходимостью накопления значительно большего опыта и знаний для ориентации в окружающей среде. Психологические корни этой потребности, видимо находятся еще глубже, в так называемом ориентировочном рефлексе. У человека потребность в познании нового дополняется фактором речи и выражается в стремлении обозначить словами любое явление или объект действительности. Согласно Ветхому Завету, словотворчество было первой формой деятельности человека: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей». (Бытие: 2:19) Э.Тайлор считал стремление к обозначению всего сущего словом одной из важнейших причин мифотворчества.
Познание - сложная аналитико-синтетическая деятельность, включающая в себя комплекс взаимосвязанных психических процессов. Любое познание начинается с ощущений и восприятия, на основе которых складывается целостный образ объекта. «Образ - опора и центральный элемент чувственного познания, он занимает промежуточное место между элементарным отражением отдельных свойств предметов посредством ощущений и мышлением в понятиях».
Мифологические образы - это сложные многоуровневые системы символов. Как любая вещь может быть многофункциональна, а одно и то же явление по-разному влияет на жизнь людей, так и символика того или иного мифологического образа множественна. Солнце, например, воспринималось не только в образе сияющего огненного диска, но и в образе антропоморфного божества на колеснице, в образе коня, быка, змея и т.д. Мифологические образы очень красочны и поражают безудержной фантазией. Фантастичность, являющаяся, наряду с символизмом важной характеристикой мифологического сознания, обусловлена рядом особенностей процесса восприятия.
Одной из важнейших характеристик этого процесса является его осознанность, которая выражается в идентификации воспринимаемого объекта с ранее полученными образами, хранящимися в памяти. Необходимость ориентации в окружающем мире требует от человека соотнесения непонятного с понятным, неизвестного с известным. А если у человека отсутствуют необходимые для идентификации воспринимаемого объекта знания? В этом случае недостаток знаний восполняется воображением. В древних мифах мы можем обнаружить все известные приемы творческого воображения: преувеличение и преуменьшение, агглютинацию, аналогию и т.д.
Именно миф с его неограниченными возможностями фантазии позволял человеку удовлетворить его потребность в объяснении явлений природы при дефиците научных знаний. В истории человеческого познания миф занимает универсальное место: нет ни одного явления, которое не нашло бы в нем своего объяснения. Долгое время роль мифа в познании мира считалась исключительно отрицательной, так как миф предлагал человеку сказки вместо знаний. Однако, это далеко не так. Миф помогал человеку преодолеть страх и растерянность перед неведомым. Каждый раз в мифе предстает в упорядоченном виде то, что обступает человека как темная бездна, перед лицом которой у него может возникнуть только одно чувство - страх, что он не в состоянии справится с этими неведомыми силами. Приводя эти силы в систему, миф дает возможность человеку выработать определенную программу действий, что уменьшает беспомощность человека перед неведомым и снижает уровень неуверенности. Можно сказать, что зарождение и распространение фантастических представлений, в какой-то степени, является своеобразной реакцией психики на проявление отрицательных эмоций неудовлетворенного любопытства и страха.
 |
| Мировое древо Иггдрасиль из древнегерманской мифологии. |
Большинство исследователей объясняют это явление сходством условий жизни различных народов на определенной ступени их развития. Однако общность мифологических сюжетов обусловлена не только внешними, но и внутренними причинами: общими закономерностями психического отражения, процессов восприятия, памяти, воображения и т.д. особенности мифологического сознания, отличающие его от сознания современного человека, тесно связаны со своеобразием мироощущения и мировосприятия творцов мифов. Для сознания человека архаичного общества характерно внутренне нерасчлененное единство: отдельные уровни и сферы сознания еще не обособились и существовали в нем слитно. В первобытном сознании переплетены нравственные нормы и эстетические идеалы, зачатки религиозных верований и научных знаний. В нем не разделились еще эмоционально-волевая и аффективно-моторная сферы, что порождает такую особенность первобытного мифа, как единство слова, чувства и действия. Человек примитивного общества чувствует себе частью окружающего мира, который также воспринимается как единое целое. Представление о единстве мира основано не на рациональном знании и обобщениях, а на глубинном чувстве, которое распространялось на все известные человеку объекты: все в мире порождено одними силами и объединено одной судьбой. «Архаичный миф предстает перед нами как изначально вмещающее всю жизнь человека пространство, в котором мифологические образы - это только одно из выражений единой цельности мировосприятия. В этом пространстве осуществляется нерушимая связь человека и мира, в которой познающий и видящий, глаголющий и действующий не отличаются от познаваемого и описываемого».
Мифологическому сознанию еще чуждо представление о двойственной природе мира, характерное для религиозного мировосприятия. Несмотря на то, что миф буквально наполнен фантастическими, ирреальными существами и событиями, в сознании человека первобытного общества еще не оформилось представление о сверхъестественном. Все мифологические персонажи воспринимались им как вполне естественные, не противостоящие природному миру, а существующие в нем. Так, по представлению человека того времени, в лесу обитали различные существа: не только лисы, зайцы, белки, волки, но и лешие, кикиморы, лесавки, анчутки и другие мифологические персонажи. Даже категория бога в мифе имеет совершенно иную, чем в религиозном сознании, сущность. Боги в мифе во всем подобны людям: они живут рядом с ними, подвержены человеческим слабостям, обуреваемы вполне земными страстями. В мире, где рациональные представления о сущности природных явлений находились еще в зачаточном состоянии, было возможно любое чудо, так как оно не противоречило законам природы, просто еще не известным человеку.
 |
| Кентавр - образ из мифологического сознания |
Слитность, нерасчлененность мифологического сознания проявляется и в такой его особенности, как единство восприятия объектов, сходных по внешним чувственным признакам. Так в молниях люди видели огненные стрелы разгневанного бога, звезды представлялись им глазами богов или кострами, у которых греются души предков. Миф не углублялся в поиски сущности явлений, поэтому внешнее сходство предстает в нем как тождество. « В мифологии отсутствует осознание отличия человека от внешней природы; индивидуальное сознание не вычленено из группового; не различаются образ и предмет, субъективное и объективное; принципы деятельности не отделены от деятельности; совершающееся в сознании принимается за объективно происходящее. Нерасчлененный коллективизм первобытного общества переносится на природу, природные свойства и связи конструируются по аналогии с действующими лицами, ролями и отношениями в родовой общине, путем олицетворения и антропоморфизации».
 |
| Боги в мифологическом сознании очень похожи на людей |
Фантастические образы не абстрагировались еще от конкретных понятий и принимали в мифе форму символов. Символизм, с точки зрения большинства исследователей мифа, является его важнейшей особенностью. Проблемой символического характера мифа серьезно начали заниматься в начале XX века сторонники психоанализа во главе с З.Фрейдом, который рассматривал миф как продукт вытесненных в подсознание сексуальных комплексов. В своей работе «Тотем и табу» З.Фрейд рассматривает возникновение мифологических представлений, обращаясь к истокам возникновения культуры вообще и устанавли вая параллели между психическими расстройствами, первыми установлениями этики и мифологическими образами. В символах мифа, по З.Фрейду, мы находим кодировку бессознательного, язык которого не совпадает с внешней канвой повествования. Мифы истолковываются как результат генезиса образа сновидений.
К. Юнг считал, что под слоем индивидуального бессознательного есть еще более глубокий уровень - коллективное бессознательное - содержащий извечные структурированные формы, символические формулы или схемы, отзвуки психической жизни людей, накапливаемые в процессе многовекового опыта человечества. Это архетипы - первичные прообразы, формирующие активность воображения и отражающиеся во снах, фантазиях, произведения искусства и, конечно, мифах. К.Юнг считал, что каждый человек носит в себе не только свою историю, но и историю человечества, облеченную в форму архетипов -мифогенных структур бессознательного, которые принимают форму символов.
Применительно к мифологическому сознанию символ можно рассматривать как знак, наделенный всей органичностью образа. В отличие от аллегории символ нельзя расшифровать простым усилием рассудка, он не отделим от структуры объекта, знаком которого является. Связь символа и объекта не является простой логической связью и выявить ее с помощью только логики не всегда возможно. Так для человека, обладающего мифологическим сознанием идол не изображение божества, даже не воплощение его духа, а само божество. С точки зрения современного человека есть мир знаков и мир того, что они обозначают, то есть реальных объектов. Отношения этих миров строятся не по принципу тождества, а по принципу подобия или договоренности. Для человека древности эти два мира были едины. Поэтом, например, проклятие имело реальную силу и неотвратимо должно было настигнуть проклятого. Имя и объект его носящий представлялись связанными неразрывной, органической связью. Слово, таким образом, становилось не просто знаком, а символом, способным замещать реальный предмет. Знание имени давало человеку власть над его владельцем; познавший имя бога или демона приобщался к его внутренней сущности.
Слово в мифе играло настолько важную роль, что оно признавалось тождественным не только предмету, но и действию: словом можно было сотворить мир или разрушить его, превратить человека в животное и наоборот, остановить течение времени или вызвать дух. Представление о тождестве слова и вещи, слова и действия легло в основу магии.
Магия - это искусство управления силами природы с помощью символических действий и ритуалов. Магию можно назвать самой первой знаково-культурной системой организации психики. Магия - это миф в действии, практическое воплощение мифологических представлений, когда мифическое становится частью реальности, повседневной жизни человека. Идеальное удвоение мира у первобытного человека было основано, видимо, на сумме образов, возникающих в процессе движения и обслуживающих его. Избавив передние конечности от опорных функций, эволюция наделила человеческое тело новыми степенями двигательной свободы. Множество моторных комбинаций, доступных человеку, требует сложной психофизической регуляции, в том числе с помощью образов представляемого ближайшего или более отдаленного будущего.
На заре человеческой истории магические действия присутствовали не только в праздничной обрядности, но и сопровождали всю человеческую жизнь. Даже обычные и привычные действия могут принимать магический характер. Вот, например, как объясняли роль женщины в сельскохозяйственных работах индейцы бассейна реки Ориноко: «Видишь ли, женщины, в отличие от мужчин, привычны носить детей. Когда сеют женщины, один стебель маиса дает два или три початка, один корень юкки - две или три корзины плодов.... А почему так? Да потому, что женщины сами умеют рожать и знают, как сделать, чтобы семя принесло плоды. Так пусть они и сеют». (См.: Фрейзер Дж. Золотая ветвь М.: Политиздат, 1980 - С.39).
 |
| Любой обряд первоначально был связан с попытками магического воздействия на окружающий мир и лишь позднее превратился в традицию. |
Согласно второму закону, вещи, которые однажды пришли в соприкосновение друг с другом, продолжают взаимодействовать на расстоянии. На втором законе основаны обряды вредоносной или лечебной магии, существовавшие у всех народов. Причинить вред человеку можно. Если сжечь его волосы или след ноги на песке.
Определенная совокупность магических действий, принимая символическую форму, объединяется в ритуал или обряд, принимает форму групповых норм.
Наряду с ритуалами в магии большую роль играют вещи. Для мифологического сознания характерно наделение неодушевленных предметов разумом и свободой воли. Чукчи, например, считали, что есть вещи, наделенные особым голосом и способные к произвольным действиям. Так камень, одаренный голосом, может сорваться с места для того, чтобы настигнуть и убить человека, который ему не понравился.
Вещь и человек связаны в мифологическом сознании неразрывной связью. Вещи не только наделены определенными качествами (камень - твердый, огонь - обжигающий и т.д.), но и способны передавать свои качества человеку: коготь медведя наделяет человека силой, зерно передает способность к плодоношению и др. Вещи обладают собственной активностью и придают жизни человека определенное содержание. Вещи как бы маркируют человека, передают ему соответствующие качества, без которых он не может считаться полноценным человеком. Люди верили, что лишенный определенных вещей человек изменяется, перестает быть прежним. Девушка, выходя замуж, меняла головной убор, одежду, прическу. В древности мужчина никогда не надел бы женской одежды или украшений, так как это превратило бы его в женщину. У древних русичей только что родившегося ребенка принято было завертывать в старую одежду родителей: мальчика - мужскую рубашку, а девочку - в сорочку матери. Это делалось не только для того, чтобы оберечь ребенка от злых сил, но и для того, чтобы передать ему определенные качества девочке - женские, мальчику - мужские.
 |
| В России головным убором незамужней девушки был кокошник, после свадьбы женщина его больше никогда не надевала. |
Познание - сложная аналитико-синтетическая деятельность, включающая в себя комплекс взаимосвязанных психических процессов. Любое познание начинается с ощущений и восприятия, на основе которых складывается целостный образ объекта. «Образ - опора и центральный элемент чувственного познания, он занимает промежуточное место между элементарным отражением отдельных свойств предметов посредством ощущений и мышлением в понятиях».
Мифологические образы - это сложные многоуровневые системы символов. Как любая вещь может быть многофункциональна, а одно и то же явление по-разному влияет на жизнь людей, так и символика того или иного мифологического образа множественна. Солнце, например, воспринималось не только в образе сияющего огненного диска, но и в образе антропоморфного божества на колеснице, в образе коня, быка, змея и т.д. Мифологические образы очень красочны и поражают безудержной фантазией. Фантастичность, являющаяся, наряду с символизмом важной характеристикой мифологического сознания, обусловлена рядом особенностей процесса восприятия.
Одной из важнейших характеристик этого процесса является его осознанность, которая выражается в идентификации воспринимаемого объекта с ранее полученными образами, хранящимися в памяти. Необходимость ориентации в окружающем мире требует от человека соотнесения непонятного с понятным, неизвестного с известным. А если у человека отсутствуют необходимые для идентификации воспринимаемого объекта знания? В этом случае недостаток знаний восполняется воображением. В древних мифах мы можем обнаружить все известные приемы творческого воображения: преувеличение и преуменьшение, агглютинацию, аналогию и т.д.
Именно миф с его неограниченными возможностями фантазии позволял человеку удовлетворить его потребность в объяснении явлений природы при дефиците научных знаний. В истории человеческого познания миф занимает универсальное место: нет ни одного явления, которое не нашло бы в нем своего объяснения. Долгое время роль мифа в познании мира считалась исключительно отрицательной, так как миф предлагал человеку сказки вместо знаний. Однако, это далеко не так. Миф помогал человеку преодолеть страх и растерянность перед неведомым. Каждый раз в мифе предстает в упорядоченном виде то, что обступает человека как темная бездна, перед лицом которой у него может возникнуть только одно чувство - страх, что он не в состоянии справится с этими неведомыми силами. Приводя эти силы в систему, миф дает возможность человеку выработать определенную программу действий, что уменьшает беспомощность человека перед неведомым и снижает уровень неуверенности. Можно сказать, что зарождение и распространение фантастических представлений, в какой-то степени, является своеобразной реакцией психики на проявление отрицательных эмоций неудовлетворенного любопытства и страха.
Комментариев нет:
Отправить комментарий