В конце 1980-х гг. некоторые политики и известные обозреватели поспешили заявить, что американское консервативное движение - без идей антикоммунизма и «просперити» - распалось и находится в глубоком кризисе. Журналист либеральной газеты «Нью Рипаблик» Джон Джудис заявил: «Консервативное движение, которое обеспечило победу Р. Рейгану, больше не существует, оно раскололось на различные сварливые и находящиеся в замешательстве фракции, а ассоциируемые с ними идеи устарели, дискредитированы или вызывают серьезные споры среди консерваторов» . Один из авторитетных палеоконсерваторов, профессор П. Готфрид во введении ко второму изданию книги «Консервативное движение» (1993) утверждал: «Послевоенное консервативное движение, исследуемое в книге, в целом исчезло к началу 90-х» . Консервативный обозреватель Э. Таррел – младший в своей книге «Консервативный раскол» доказывал, что консервативное движение потеряло цель и чувство реальности.
По мнению вышеназванных авторов, существовал ряд важных причин распада «рейгановской коалиции» и раскола «консервативного монолита». Назывались следующие факторы: во-первых, рейгановская консервативная программа в связи с исчезновением коммунизма лишилась ряда важных приоритетов. Во-вторых, это исчезновение многих консервативных групп и организаций, которые были влиятельны в 1970-80-е гг., и усилившиеся противоречия между оставшимися. В-третьих, необычайно возросший в этот период контроль над Республиканской партией со стороны «Христианской правой» и рядом религиозных организаций. Четвертая причина – экономический спад, сдвиг в общественном сознании и рост влияния внутри консервативного движения социальных консерваторов и в-пятых, это отсутствие общенационального признанного лидера. Назывался ещё один фактор – разочарование многих консерваторов, особенно социальных и традиционалистов, в способности республиканской администрации реализовать консервативную социальную программу.
При критическом анализе доказательств, лежащих в основе данных утверждений, скорее можно говорить не о расколе, а об усложнении и трансформации консервативного движения при сохранении достаточно сильных консервативных настроений в американском обществе. Кроме того, известно, что процесс усложнения и конфликтная составляющая любого процесса скорее говорят о позитивном развитии исследуемого явления.
С выводом о том, что на рубеже 80 – 90 – х гг. ХХ века в консервативном движении США идут непростые процессы были согласны практически все эксперты. Исчезли или ослабли некоторые организации, которые были влиятельны в 70-80-е гг. Ряд политических сил, входивших в рейгановскую коалицию, переметнулись или вернулись к демократам. Как никогда возросло влияние религиозных групп, и развернулась жестокое соперничество между неоконсерваторами, палеоконсерваторами и их союзниками за «сердца и души» рядовых сторонников движения.
Известно, что ряд организаций, созданных еще в период президентской компании в 1964 г. и находившихся в авангарде консервативного движения в 1970-е гг., потеряли былое влияние или даже совсем исчезли, как, например, «Молодые американцы за свободу». Ситуация осложнилась и тем, что президент Дж. Буш-старший оказался неспособным осуществить консервативную программу, но для консерваторов - в память о Р. Рейгане - было очень сложно выступить против республиканской администрации.
Произошли важные изменения в руководстве «Новой правой». Из четверки главных архитекторов движения - Долэна, Вайриха, Филипса и Вигера - только П. Вайрих и его организация «Фонд свободного конгресса» сохраняли в 1990-е гг. значительное влияние, при этом они были особенно активны в средствах массовой информации, имея и заметную поддержку на местах . Что же касается организаций, входивших в 1970-80-е гг. в «Христианскую правую», то наиболее известные из них - «Моральное большинство», «Христианский голос», «Национальная коалиция христианских действий» и «Религиозный круглый стол» - прекратили свое существование. Но исчезли не все, часть «старых» организаций обрели «второе дыхание», а некоторые из них даже расширили свое влияние.
Кроме того, было создано много новых объединений. Например, «Институт межуниверситетских исследований» со штаб-квартирой в г. Уилмингтоне, штат Делавэр и организация «Молодая Америка» сконцентрировали свои усилия на работе со студентами. В этот период они становятся более активными, усиливается их финансовая база.
Некоторые консервативные журналы, такие как «Нэшнл Ревью», «Ризон» и «Америкэн Спектейтер» значительно увеличили количество своих подписчиков. К примеру, у журнала «Америкэн Спектейтер» тираж вырос с 30 тыс. в 1992 г. до 200 тыс. в конце 1993 г. А после разоблачительных публикаций о «махинациях» У. Клинтона на посту губернатора штата Арканзас тираж «Нэшнл Ревью» увеличился всего за год - к декабрю 1993 г. - со 170 тыс. до 240 тыс. экземпляров. Также появились новые консервативные журналы - это «Нэшнл Интрест» и «Либерти» .
Стали очень популярными различные консервативные ток-шоу. Так называемое «сообщество разочаровавшихся» было также мобилизовано с помощью таких ведущих, как Гордон Лидди, Оливер Норт, Михаэль Рейган. Особенно успешным оказалось деятельность Раша Лимбо, радио-шоу которого транслировали 659 станций с еженедельной аудиторией 20 миллионов человек; его телешоу показывали 250 телестанций, и 500 тысяч американцев выписывали издаваемый им журнал - «Письмо от Раша Лимбо». Его книга « Как должно быть» была продана тиражом в 4,5 млн. экземпляров . И республиканцы, и демократы считали, что влияние Р. Лимбо трудно переоценить, а некоторые конгрессмены республиканцы заявили, что своей победой на выборах они обязаны исключительно его поддержке. Р. Лимбо открыто заявлял, что при администрации У. Клинтона «Америка является заложницей», и называл президента «использующим наркотики» и «уклонистом от военной службы».
В 1993 г. П. Вайрихом был создан круглосуточный телевизионный консервативный канал «Нэшнл эмпауэр телевижэн». Сторонники П. Бьюканена создали организацию «Американское дело», П. Робертсон и Р. Рид - «Христианскую коалицию», а неоконсерваторы У. Беннет, Дж. Кемп и С. Форбс – «Уполномоченная Америка» и «Проект для американского будущего» .
Все это свидетельствовало о том, что хотя консервативное движение значительное изменилось, но это не было признаком слабости, скорее это говорило о его естественном развитии, приспособлении к новым реальностям. Вследствие активных процессов фрагментации, происходивших внутри американского общества, наблюдалось и усложнение структуры консервативного движения. Несомненно, что существовала прямая связь межу двумя процессами.
Другим мощным фактором развития консервативного движения стало усиление деятельности консерваторов на местах и на уровне штатов. К 1992 г. в 26 штатах США было создано 30 консервативных интеллектуальных и образовательных центров . Они стремились, учитывая специфику регионов, приспособить к местным условиям идеи и предложения, вырабатываемые общенациональными «мозговыми» центрами, такими как, например, «Фонд Наследия» или «Американский институт предпринимательства». Региональные центры добились заметных успехов в штатах Висконсин и Калифорния, особенно в пропаганде идей реформирования «государства всеобщего благоденствия» и в вопросе о праве выбора школы.
Усилилось влияние консервативных организаций, выступавших за достижение какой-то одной, конкретной цели. Например, «Движение в поддержку прав частной собственности», выступило против политики правительства, направленной на активное вмешательство и регулирование вопросов защиты окружающей среды. Движение смогло объединить более 500 групп, куда входило более миллиона рядовых членов. «Движение за сокращение сроков полномочий конгрессменов» добилось определенных успехов на референдумах в ряде штатов. Ряд региональных групп «Христианской правой» были созданы в период подготовки и проведения референдумов против предоставления прав сексуальным меньшинствам. Наибольшая активность по этому вопросу была проявлена в штате Колорадо .
Еще один фактор, который рассматривался как кризис консервативного движения - это поддержка в конце 1980-х и начале 1990-х гг. Демократической партии со стороны известных неоконсерваторов, а также возвращение в свою бывшую партию так называемых «рейгановских демократов». Неоднозначно воспринималось и голосование на президентских выборах 1992 г. за Р. Перо и его программу части традиционного республиканского электората . Несомненно, все это имело место, но вряд ли можно согласиться с однозначными и безапелляционными оценками.
Известно, что многие неоконсерваторы были достаточно активны в консервативных организациях демократов, например, таких, как «Коалиция за демократическое большинство». Ряд этих организаций к началу 1980-х гг. серьезно полевели и маргинализировались, и многие неоконсерваторы покинули их. Некоторые, например Джин Киркпатрик (при Р. Рейгане посол США в ООН), присоединились к Республиканской партии, другие остались демократами, но в тоже время поддерживали рейгановскую администрацию по многим вопросам, особенно в вопросах внешней политики. В этой ситуации со стороны У. Клинтона были предприняты серьезные усилия вернуть Демократическую партию на более центристские позиции. Этот процесс возглавил «Совет демократического руководства» и тесно связанный с ним «Институт прогрессивной политики». У. Клинтон был председателем СДР и организовал компанию «За нового демократа».
«Совет демократического руководства» и «Институт прогрессивной политики» выступали против политики перераспределения, за «экономический рост в частном секторе, за приоритет прав индивида над правами группы, против квот национальным меньшинствам, за ответственную политику, глобальную демократию и универсальный рынок» .
У. Клинтон был публично поддержан некоторыми известными неоконсерваторами во главе с Ричардом Шифтером, занимавшем при Р. Рейгане должность помощника госсекретаря и курировавшего вопросы «прав человека». На сторону У. Клинтона встали заместитель директора «Американского информационного агентства» Пенн Кембэл, руководитель организации «Общенациональная поддержка демократии», Карл Гершман и известные политологи Аарон Уилдавски и Самюэль Хантингтон.
Особенно позитивно со стороны неоконсерваторов было воспринято обещание У. Клинтона проводить политику продвижения идей глобальной демократии и прав человека и, в первую очередь, в бывшем Советском Союзе, а так же его твердая поддержка Израиля и оппозиция политике «расовых квот» . Привлекала неоконсерваторов и позиция У. Клинтона по вопросам уголовного наказания и реформирования велфэра. Создавалось впечатление, что Демократическая партия заняла правоцентристскую позицию. В итоге, возникло ощущение, что У. Клинтон и Демократическая партия успешно вернули назад тех, кто многое сделал для оживления и усиления консервативного движения.
Однако те неоконсерваторы, которые поддержали У. Клинтона, довольно быстро разочаровались в деятельности его администрации. Во-первых, У. Клинтон не назначил неоконсерваторов и их союзников в «Совет демократического руководства» и на значительные должности в администрации, те же, кто был назначен, получили менее значительные должности, чем ожидали. Во-вторых, неоконсерваторы были разочарованы тем подходом, которым руководствовался У. Клинтон при назначениях. Он опирался на принцип «ЭПГ» - этническая принадлежность, пол и география – известный иначе как «диверсити». В-третьих, клинтоновская администрация показала несостоятельность провозглашенного ею же принципа глобальной демократии и прав человека, что особенно проявилось в Боснии.
В итоге, у многих неоконсерваторов создалось впечатление, что они были использованы У. Клинтоном для создания себе и Демократической партии центристского имиджа, а затем, после выборов, были отодвинуты в сторону. «Для демократов, будет очень проблематично снова привлечь эту группу на свою сторону, - отмечал британский ученый Найджел Эшфорд» .
Ещё одним фактором, повлиявшим на развитие консервативного движения и формирования новых приоритетов, стала политика, проводимая президентом Дж. Бушем-старшим. Его политика довольно скоро разочаровала многих консерваторов. Консервативные лидеры вынуждены были признать, что потерян контроль над программой Республиканской партии, символом чего явилась неспособность Дж. Буша следовать своему обещанию, данному в период предвыборной кампании – «Читайте по моим губам. Нет новых налогов». Как известно, он согласился с демократическим Конгрессом в вопросе о повышении налогов . В результате - отказ от рейгановского наследия и неудачи Дж. Буша-старшего в осуществлении последовательного политического руководства, а также его поражение на выборах 1992 г., привели к активной дискуссии внутри консервативного движения. Бурные дебаты, иногда на грани конфликта, с одной стороны, усилили разногласия между консервативными группами и течениями, что также привело к различным спекуляциям на тему консервативного раскола. А с другой стороны, в итоге способствовали идейно-политическому обновлению в консервативном лагере и формированию новой коалиции, приведшей страну к консервативной революции 1994 г. и принятию «Контракта с Америкой».
Если для консерваторов было не просто объединиться и выступить против политики Буша-старшего, то ситуация кардинально изменилась после прихода в Белый Дом демократа У. Клинтона. С самого начала его деятельность была подвергнута жесткой критике со стороны правых. Это, например, увеличение налогообложения летом 1993 г., на что сенатор республиканец Фил Грэм заявил: «Сотни тысяч американцев потеряют свою работу в связи с этим законом» . Отметим также трагические события, связанные с действиями федеральных структур в апреле 1993 г. против фундаменталистской Христианской секты «дэвидианцев» (the Branch Davidians) в местечке Вако в Техасе. Против людей, оказавших сопротивление, использовали танки, которые стреляли снарядами, наполненными слезоточивым газом, в результате произошел взрыв, и в огне погибли все обороняющиеся – 74 человека, включая женщин и детей .
Еще одно событие всколыхнуло консервативную часть Америки. В местечке Раби Ридж, штат Айдахо, агенты ФБР пытались арестовать владельца ранчо Рэнди Уивера по подозрению в незаконной торговле оружием, в результате застрелили его 13-го летнего сына (который открыл огонь после убийства его собаки) и случайно убили жену хозяина ранчо, когда у той на руках был младенец.
Оба последних случая позволили консерваторам утверждать, что правительство находится вне контроля и намерено лишить граждан прав, особенно «второй поправки», а чтобы не допустить этого, необходимо мобилизоваться и объединиться, отложив в сторону все разногласия. Как известно, У. Клинтон пытался провести закон, ограничивающий ношение и использование огнестрельного оружия, но республиканский Конгресс уже после 1994 г. провалил законопроект.
Способствовала мобилизации правых и хорошо организованная кампания против клинтоновского плана по реформированию системы здравоохранения, который был объявлен попыткой социализации медицины. В феврале 1994 г. «Христианская коалиция» заявила о выделении 1,4 млн. долларов на проведения кампании противодействия плану У. Клинтона. К «Христианской коалиции» присоединились мелкие и средние страховые компании, которые боялись потерять свои позиции вследствие, как было предложено в плане, использования «управляемой конкуренции». В итоге, кампания, которою провели консерваторы, оказалась более успешной. И если осенью 1993 г. опросы общественного мнения показывали, что большинство американцев поддерживает план, то к лету 1994 г., большинство уже было против. «Консервативная пропаганда, - по мнению Б. Фармера, оказалась эффективной не только в дискредитации клинтоновского плана, но и в формировании общественного мнения по другим важным социальным вопросам» .
Радикализировать и мобилизовать консервативное движение в начале 1990-х помог и крупный бизнес, считает Б. Фрамер. Так, питтсбургский миллиардер Ричард Меллон Скайф выделил 2,4 млн. долларов для своей газеты «Америкэн Спектейтор» на проведение журналистского расследование неблаговидных дел, к которым мог быть причастен Бил Клинтон в те времена, когда еще был губернатором штата Арканзас. Было напечатано много историй «очевидцев», рассказывающих о сексуальных похождениях и причастности к наркобизнесу У. Клинтона. И хотя все эти истории не нашли документальных подтверждений, они пользовались, по мнению Б. Фармера, большой популярностью среди читателей консервативной прессы .
Бывший советник Буша Бобби Килберг очень хорошо сформулировал роль У. Клинтона и его политики по активизации правых. «Что может быть лучше для мобилизации твоих войск, чем борьба с Билом Клинтоном? Он стал новым плохим парнем. Перестал существовать плохой парень, представляющий коммунизм. Холодная Война закончилась, Берлинская Стена пала. У них (консерваторов) возникли серьезные трудности по привлечению средств спонсоров и организаций в последние два года президентства Дж. Буша-старшего, потому что исчез внешний раздражитель - плохой парень, который заставлял тебя сердится. Оказалось, что ты не можешь привлечь деньги спонсоров, лишь рассылая письма с добрыми пожеланиями. Сейчас появился другой большой плохой парень, и первое что он сделал, это разрешил служить представителям сексуальных меньшинств в армии. Я не знаю, что было в его голове, но это было лучшее, что можно было придумать для активизации правых, и они начали действовать» В результате вышеназванных процессов, одним из самых значительных изменений в консервативном движении этого периода явилось усиление социальных консерваторов. Именно социальные вопросы и дебаты вокруг вчера еще запретных тем стали во многом определять тенденции дальнейшего развития консерватизма.
Этому во многом способствовали два события или явления, очень хорошо характеризующих ситуацию в консервативном движении на рубеже 1980-90-х гг. Во-первых, это иногда очень жесткая, но нередко и плодотворная дискуссия, развернувшаяся в тот период между экономическими и социальными консерваторами по самому широкому спектру проблем. Во-вторых, окончательное вхождение в консервативное движение «Христианской правой», ее трансформация и активность в обсуждении и решении социальных и культурных проблем. Остановимся на анализе обозначенных моментов подробнее.
В период непростого процесса выработки и формулирования положений новой пострейгановской консервативной программы наиболее непримиримыми критиками, неспособными идти на компромисс по большинству вопросов, проявили себя палеоконсерваторы и ряд фундаменталистских религиозных групп, представлявшие радикальное крыло в лагере социальных консерваторов. По многим проблемам между палеоконсерваторами и их основными оппонентами - неоконсерваторами, возникла очень жесткая полемика, нередко переходившая во взаимные обвинения. Дэвид Фрам, известный консервативный публицист и спичрайтер президента Дж. Буша-старшего, даже назвал «палеос» «непатриотичными консерваторами» . Иногда очень жесткая дискуссия между палеоконсерваторами и неоконсерваторами, нередко переходящая во взаимные обвинения, также способствовала появлению тезиса о кризисе движения.
Как известно, палеоконсерваторы появились вследствие объединения нескольких известных традиционалистов с палеолибертаринцами. Палеоконсерваторы присоединились к консервативному движению в начале 1980-х гг. и развернули свою деятельность в основном на базе «Рокфордского института» и журнала «Кроникэлз». Наиболее заметными фигурами стали редактор журнала Том Флеминг, журналисты Самюэль Френсис и Джозеф Собран, профессор Пол Готфрид. Необходимо отметить также деятельность возглавляемого Клейсом Рейном «Национального гуманитарного института» и ряд других организаций. Несколько организаций, таких как «Комитет главной улицы» и «Клуб Джона Рэндольфа», были созданы, чтобы сформулировать программу данной группы, определить направление дальнейшего развития. Ряд объединений палеоконсерваторов и некоторые известные лидеры движения были вовлечены в президентскую кампанию 1992 г. на стороне П. Бьюкенена и его организации «Американское дело» . Оказалось, что по большинству вопросов внутренней и внешней политики взгляды этого общественного деятеля и палеоконсерватов очень близки.
Палеоконсерваторы обвинили неоконсерваторов в желании серьезно изменить сущность консерватизма, включив в него идеи «государства всеобщего благоденствия», интервенционистскую внешнюю политику и культуру либерального космополитизма и интернационализма. Последняя, по мнению палеоконсерваторов, не учитывает местные и национальные особенности и верит в сильное либеральное правительство, выстроенное вокруг президента и управляемое им. П. Готфрид критиковал неоконсервативный глобалистский идеал политической и культурной гегемонии, базирующийся на глобальном равенстве. Палеоконсерваторы, в свою очередь, провозглашали: национальный интерес выше, чем интернационализм; демонстрировали оппозицию идеям «государства всеобщего благоденствия»; критиковали движение в поддержку «гражданских прав», считая, что за красивыми фразами скрывается, по сути, эгалитарная программа; заявляли, что самоуправляемые сообщества должны иметь культурные ограничения» .
Большинство консерваторов, однако, не поддержали критику со стороны «палеос». Не соглашаясь нередко с политикой неоконсерваторов, они, тем не менее, приветствовали их в консервативном движении. Для них «неоконсерваторы» не были просто «либералами, схваченными за горло реальностью». Они прочно ассоциировались с политикой сокращения налогов на доходы, что являлось одним из главных приоритетов почти каждого консерватора.
Знаменательным было и то, что теперь подходы к ряду социальных проблем способствовали не разделению, как раньше, а сближению разных групп консерваторов. Был создан консенсус вокруг общей важной темы – реформирование «государства всеобщего благоденствия» с помощью сокращение бюрократии, сокращения зависимости от государства и формирование у получателей социальных программ большей ответственности за свое будущее. Многие неоконсерваторы и часть социальных консерваторов верили, что «государство всеобщего благоденствия» будет модернизировано, но останется частью американского общества, в то время как экономические консерваторы, и в первую очередь либертарианцы, рассматривали его лишь как этап на пути развития, где главная цель - отучить американцев от вредной привычки быть зависимыми от государства.
Складывающийся консенсус между неоконсерваторами и большинством социальных консерваторов, включая значительную часть традиционалистов, способствовал еще большей радикализации «палеос». Своими радикальными заявлениями «палеос» вызывали отчуждение даже среди большинства своих потенциальных союзников. По вопросу иммиграции они объявили себя рестрекционистами, на том основании, что мульткультаралистическое общество нестабильно, в нем нет «общего поведения и не хватает общего понимания правил». Большинство же консерваторов поддерживали политику, направленную на увеличение иммиграции, объявляя ее политически нравственной и рассматривая ее как фактор, способствующий экономическому росту. Такая позиция объединила большинство консерваторов, включая неоконсерваторов, традиционалистов-католиков и либертарианцев. Неоконсерватор Бен Уатенберг заявил, что США являются успешным плавильным котлом и глобальным микрокосмосом, назвав США «первой универсальной нацией. Френсис Фукуяма доказывал, что недавние иммигранты поддерживают и олицетворяют семейные ценности, и что основная угроза этим ценностям как раз исходит со стороны БАСП (белые англо-саксонские протестанты) .
Другим важным фактором, повлиявшим на эволюцию консерватизма и разработку новой программы, стало окончательное вхождение в Республиканскую партию и консервативное движение «Христианской правой». При этом происходят существенные изменения в самой организации. Как известно, в «Христианской правой», наряду с радикалами, всегда были и другие течения, представители которых составляли лояльный, и при этом значительный элемент, республиканского электората. Например, евангелисты составляли 25% всего электората, и при этом 62% проголосовало в 1992 г. за Дж. Буша; фундаменталисты в конце 1980-х – начале 1990-х гг. - это верные и влиятельные сторонники республиканцев. В целом, в этот период наблюдается ослабление радикальных элементов среди религиозных консерваторов .
В этот период «Христианская правая» стала более профессиональной. В своей книге «Трансформация христианской правой» М. Моэн очень хорошо показал, что движение стало более светским и прагматичным в своих действиях. Оно создало новые структуры и обрело навыки эффективно действующей политической организации. М. Моэн указывал также на использование новой лексики, в которой появились такие понятия, как права человека, свободный выбор и борьба с дискриминацией. «Все это позволило отказаться от простого цитирования Библии и обратиться в плюралистическом обществе к более широкой аудитории». Как писал М. Моен, «она (Христианская правая) стала более умной и менее религиозной» .
Очень важным явилось то, что стратеги движения четко осознавали, в чем их слабость. Р. Рид, один из лидеров «Христианской коалиции», заявлял о необходимости для движения разработать более широкую программу. По его мнению, слабость движения в том, что оно непропорционально много концентрирует свое внимание на таких проблемах, как аборты и права сексуальных меньшинств. Он считал, что необходимо расширить программу, включив туда пункты о снижении налогов для рабочих семей, вопросы борьбы с преступностью, улучшения образования и здравоохранения, реформирования вэлфэра и фри-трейдство. Эти вопросы, по мнению Р. Рида, не только давали возможность построить коалицию с экономическими консерваторами, но отражали приоритеты евангелистов и католиков .
Несмотря на сближение позиций экономических и социальных консерваторов, разногласия, конечно, оставались. С позиции религиозных правых, умеренные республиканцы были слишком озабочены защитой интересов крупного бизнеса. Р. Рид хотел, чтобы Республиканская партия стала «Партией главной улицы – Мейн стрит, а не Уолл стрит». Он продолжал утверждать: «Настоящая битва за душу нашего народа - это не борьба за рост национального продукта или рост процентов, но борьба за добродетели, ценности и культуру» . Именно во многом под влиянием «Христианской правой», ставшей влиятельной силой в Республиканской партии и консервативном движении, начинается активное обсуждение и выработка приоритетов в социальной и культурной сферах. По сути, с этого момента можно впервые говорить о начале формирования консервативной социально-политической стратегии, нашедшей воплощение в «Контракте с Америкой» 1994 г.
Одна из проблем, которая объединила в то время большинство консерваторов – это проблема реформирования «государства всеобщего благосостояния». Консерваторов беспокоило резкое увеличение затрат на пенсионное обеспечение, здравоохранение, рост бюрократических структур, вмешательство государства в дела бизнеса. Неудача рейгановской и бушевской администраций в реформировании системы была воспринята некоторыми консерваторами как враждебное влияние неоконсерваторов, которые критиковали многие неудачные действия администрации, но не трогали «велфэр-стейт», и это была их принципиальная позиция. Все остальные течения в консервативном движении, начиная от либертарианцев и кончая палеоконсерваторами, выступали за демонтаж «государства всеобщего благоденствия», расхождения же касались лишь методов, масштабов и сроков.
Общий знаменатель был найден по вопросу реформирования системы государственного вспомоществования. Все течения консерваторов выступили за ликвидацию большинства программ или их существенное сокращение. Речь в первую очередь шла о таких дорогостоящих программах, как «продовольственные талоны» и «поддержка семей с иждивенцами - детьми» .
Борьба с преступностью также стала одной из главных социальных приоритетов для большинства консерваторов. Консерваторы связывали увеличение преступности с разрушением традиционных институтов, таких как семья и община, а также культивированием в средствах массовой информации так называемых «сиюминутных наслаждений». Консерваторы считали, что либерализм способствовал девальвации честности и персональной ответственности. Преступное поведение стало рассматриваться как результат сложных личных обстоятельств, и это привело к изменениям в законах в сторону их либерализации. Консерваторы же призывали к реставрации семейных ценностей и персональной ответственности, четко осуждая преступное поведение, и выступали за более строгое наказание преступников через ужесточение штрафов и уголовных наказаний .
Как уже отмечалось, в 1993 г. неоконсерватор Уильям Беннет опубликовал исследование «Индекс основных культурных индикаторов», которое отслеживало моральные, социальные и поведенческие изменения, произошедшие в современном американском обществе за предшествующие 30 лет. С помощью 19 социальных показателей было выявлено, что с 1960 г. на 560% увеличилась преступность; более чем на 40% увеличилось количество детей, рожденных вне брака; на четверть вырос уровень разводов; в три раза увеличился процент детей, живущих с одним родителем; более чем на 200% увеличилось самоубийство среди подростков; на 80 пунктов снизились результаты тестов в выпускных классах . Решение проблем, считало большинство консерваторов, нужно искать не увеличении государственного финансирования, а в реставрации традиционных ценностей, без чего невозможно решить социальные проблемы. Поэтому традиционные ценности остаются в начале 1990-х гг. постоянной дискуссионной темой среди консерваторов. Наблюдается все более лояльное отношение к данной теме со стороны экономических консерваторов и неоконсерваторов.
В основном внимание консерваторов было направлено на разоблачение действий правительства, подрывающего такие ценности. Конечно, и здесь у консерваторов были различия в походах и оценках, но значительно больше было того, что их объединяло. Например, некоторые либертарианцы выступали за право женщин на аборты, но при этом, как и большинство консерваторов, они отвергали идею, что налогоплательщики должны за это платить. Поэтому они поддержали инициативу Р. Рейгана и большинства консерваторов о запрете использования государственных фондов для этих целей. Было общее согласие и в поддержку «гражданских добродетелей», таких как упорная работа, самодисциплина, способность к самоограничению, важность семьи, гражданское самосознание и персональная ответственность. Почти все консерваторы были согласны с тем, что именно различного рода правительственные действия подрывают такие ценности.
Социальные проблемы рассматривались большинством консерваторов как сфера ответственности семьи, церкви и общины и только в крайнем случае государства и местных органов власти. В ограниченной форме, по мнению неоконсерваторов и социальных консерваторов, государственное вмешательство все же допускалось, но оно должно было выступать не в качестве регулирующей или ограничивающей силы, а в качестве помощника и защитника традиционных институтов – семьи и общины. Для большинства консерваторов социальные проблемы - семья, образование, велфэровская зависимость, иммиграция, преступность и другие - были неотделимы от вопросов культуры и ценностных подходов и оценок. Поэтому более активное и пристальное внимание к социальным темам неизбежно привело к возникновению в общенациональном масштабе дискуссии по вопросам культуры, ценностей, традиций, национальной идентичности.
Кризис «государства всеобщего благосостояния», сдвиги в массовом сознании и социальной структуре, «рейгановское наследие», разочарование в «лимузинном либерализме», с его политикой расовых квот и поддержкой национальных меньшинств, а также ряд других факторов, впервые создали условия, когда консерваторы могли напрямую обратиться к тем социальным проблемам, которых раньше пытались избегать. В результате в консервативном движении усиливается влияние социальных консерваторов, организационное ядро которых составляют религиозные группы. Внутри же самих социальных консерваторов возобладал более конструктивный подход, появилось стремление добиваться консенсуса. По внутренним проблемам сближаются позиции социальных консерваторов и неоконсерваторов. Последние успешно вписываются в движение и начинают все больше влиять на интеллектуальное обоснование при решении социальных проблем. Приоритетами для них стали образование, велфэр и проблема иммиграции. Такое движение экономических и социальных консерваторов навстречу друг другу привело к еще большей радикализации ряда групп, в частности палеоконсерваторов и некоторых религиозных консерваторов, что как раз подтверждает усиление консенсусных тенденций среди большинства представителей движения.
В итоге, уже в начале 1990-х гг., впервые в истории американского консервативного движения, стали проявляться контуры социально-политической стратегии, на базе которой можно было создавать широкую коалицию. Важно отметить, что она возникла не на голом месте, а была подготовлена всем предшествующим послевоенным периодом развития консервативного движения и особенно «рейгановской революцией». Но именно данный период можно считать рубежным, когда количественный фактор перерос в качественный.
Контуры новой, объединяющей большинство консерваторов, социальной программы включали следующие положения: ликвидация большинства программ государственного вспомоществования, реформирование образования с правом использованием ваучеров для учебы в частных школах, ужесточение борьбы с преступностью, поддержка традиционных и семейных ценностей, поддержка легальной и ужесточение борьбы с нелегальной иммиграцией, отказ от политики расовых и гендерных квот, борьба с порнографией, проституцией, нецензурной бранью на экранах телевизоров и в кинотеатрах и др. По всем этим и другим вопросам продолжали сохраняться разные взгляды и позиции, особенно по вопросам их реализации, но на лицо была тенденция договариваться, искать компромисс. Например, было достигнуто почти полное согласие по вопросу о реформировании системы велфэра.
Свой вклад внесло и новое руководство консервативного движения во главе с лидером республиканцев в Палате представителей Н. Гингричем. Именно он удачно объединил в своем лице и социальных, и экономических консерваторов. С одной стороны, он выступал за реставрацию традиционных ценностей в семье, школе и обществе, с другой - за внедрение новых информационных технологий на производстве и в жизни. Присутствующие в его выступлениях элементы популизма делали его еще более популярным. Можно констатировать, что именно события рубежа 1980-1990-х гг., характеризующиеся трансформацией консервативного движения и Республиканской партии и формированием новой социально-политической стратегии, привели к ошеломляющей победе консерваторов на промежуточных выборах в Конгресс 1994 г. и фактической ликвидации системы государственного вспомоществования в 1996 г., создав условия для «сострадательного консерватизма» Дж. Буша - младшего.
По мнению вышеназванных авторов, существовал ряд важных причин распада «рейгановской коалиции» и раскола «консервативного монолита». Назывались следующие факторы: во-первых, рейгановская консервативная программа в связи с исчезновением коммунизма лишилась ряда важных приоритетов. Во-вторых, это исчезновение многих консервативных групп и организаций, которые были влиятельны в 1970-80-е гг., и усилившиеся противоречия между оставшимися. В-третьих, необычайно возросший в этот период контроль над Республиканской партией со стороны «Христианской правой» и рядом религиозных организаций. Четвертая причина – экономический спад, сдвиг в общественном сознании и рост влияния внутри консервативного движения социальных консерваторов и в-пятых, это отсутствие общенационального признанного лидера. Назывался ещё один фактор – разочарование многих консерваторов, особенно социальных и традиционалистов, в способности республиканской администрации реализовать консервативную социальную программу.
При критическом анализе доказательств, лежащих в основе данных утверждений, скорее можно говорить не о расколе, а об усложнении и трансформации консервативного движения при сохранении достаточно сильных консервативных настроений в американском обществе. Кроме того, известно, что процесс усложнения и конфликтная составляющая любого процесса скорее говорят о позитивном развитии исследуемого явления.
С выводом о том, что на рубеже 80 – 90 – х гг. ХХ века в консервативном движении США идут непростые процессы были согласны практически все эксперты. Исчезли или ослабли некоторые организации, которые были влиятельны в 70-80-е гг. Ряд политических сил, входивших в рейгановскую коалицию, переметнулись или вернулись к демократам. Как никогда возросло влияние религиозных групп, и развернулась жестокое соперничество между неоконсерваторами, палеоконсерваторами и их союзниками за «сердца и души» рядовых сторонников движения.
Известно, что ряд организаций, созданных еще в период президентской компании в 1964 г. и находившихся в авангарде консервативного движения в 1970-е гг., потеряли былое влияние или даже совсем исчезли, как, например, «Молодые американцы за свободу». Ситуация осложнилась и тем, что президент Дж. Буш-старший оказался неспособным осуществить консервативную программу, но для консерваторов - в память о Р. Рейгане - было очень сложно выступить против республиканской администрации.
 |
| Рональд Рейган и Михаил Горбачёв на встрече в 1985 г. |
Кроме того, было создано много новых объединений. Например, «Институт межуниверситетских исследований» со штаб-квартирой в г. Уилмингтоне, штат Делавэр и организация «Молодая Америка» сконцентрировали свои усилия на работе со студентами. В этот период они становятся более активными, усиливается их финансовая база.
Некоторые консервативные журналы, такие как «Нэшнл Ревью», «Ризон» и «Америкэн Спектейтер» значительно увеличили количество своих подписчиков. К примеру, у журнала «Америкэн Спектейтер» тираж вырос с 30 тыс. в 1992 г. до 200 тыс. в конце 1993 г. А после разоблачительных публикаций о «махинациях» У. Клинтона на посту губернатора штата Арканзас тираж «Нэшнл Ревью» увеличился всего за год - к декабрю 1993 г. - со 170 тыс. до 240 тыс. экземпляров. Также появились новые консервативные журналы - это «Нэшнл Интрест» и «Либерти» .
Стали очень популярными различные консервативные ток-шоу. Так называемое «сообщество разочаровавшихся» было также мобилизовано с помощью таких ведущих, как Гордон Лидди, Оливер Норт, Михаэль Рейган. Особенно успешным оказалось деятельность Раша Лимбо, радио-шоу которого транслировали 659 станций с еженедельной аудиторией 20 миллионов человек; его телешоу показывали 250 телестанций, и 500 тысяч американцев выписывали издаваемый им журнал - «Письмо от Раша Лимбо». Его книга « Как должно быть» была продана тиражом в 4,5 млн. экземпляров . И республиканцы, и демократы считали, что влияние Р. Лимбо трудно переоценить, а некоторые конгрессмены республиканцы заявили, что своей победой на выборах они обязаны исключительно его поддержке. Р. Лимбо открыто заявлял, что при администрации У. Клинтона «Америка является заложницей», и называл президента «использующим наркотики» и «уклонистом от военной службы».
 |
| Эмблема республиканской партии США |
Все это свидетельствовало о том, что хотя консервативное движение значительное изменилось, но это не было признаком слабости, скорее это говорило о его естественном развитии, приспособлении к новым реальностям. Вследствие активных процессов фрагментации, происходивших внутри американского общества, наблюдалось и усложнение структуры консервативного движения. Несомненно, что существовала прямая связь межу двумя процессами.
Другим мощным фактором развития консервативного движения стало усиление деятельности консерваторов на местах и на уровне штатов. К 1992 г. в 26 штатах США было создано 30 консервативных интеллектуальных и образовательных центров . Они стремились, учитывая специфику регионов, приспособить к местным условиям идеи и предложения, вырабатываемые общенациональными «мозговыми» центрами, такими как, например, «Фонд Наследия» или «Американский институт предпринимательства». Региональные центры добились заметных успехов в штатах Висконсин и Калифорния, особенно в пропаганде идей реформирования «государства всеобщего благоденствия» и в вопросе о праве выбора школы.
Усилилось влияние консервативных организаций, выступавших за достижение какой-то одной, конкретной цели. Например, «Движение в поддержку прав частной собственности», выступило против политики правительства, направленной на активное вмешательство и регулирование вопросов защиты окружающей среды. Движение смогло объединить более 500 групп, куда входило более миллиона рядовых членов. «Движение за сокращение сроков полномочий конгрессменов» добилось определенных успехов на референдумах в ряде штатов. Ряд региональных групп «Христианской правой» были созданы в период подготовки и проведения референдумов против предоставления прав сексуальным меньшинствам. Наибольшая активность по этому вопросу была проявлена в штате Колорадо .
Еще один фактор, который рассматривался как кризис консервативного движения - это поддержка в конце 1980-х и начале 1990-х гг. Демократической партии со стороны известных неоконсерваторов, а также возвращение в свою бывшую партию так называемых «рейгановских демократов». Неоднозначно воспринималось и голосование на президентских выборах 1992 г. за Р. Перо и его программу части традиционного республиканского электората . Несомненно, все это имело место, но вряд ли можно согласиться с однозначными и безапелляционными оценками.
Известно, что многие неоконсерваторы были достаточно активны в консервативных организациях демократов, например, таких, как «Коалиция за демократическое большинство». Ряд этих организаций к началу 1980-х гг. серьезно полевели и маргинализировались, и многие неоконсерваторы покинули их. Некоторые, например Джин Киркпатрик (при Р. Рейгане посол США в ООН), присоединились к Республиканской партии, другие остались демократами, но в тоже время поддерживали рейгановскую администрацию по многим вопросам, особенно в вопросах внешней политики. В этой ситуации со стороны У. Клинтона были предприняты серьезные усилия вернуть Демократическую партию на более центристские позиции. Этот процесс возглавил «Совет демократического руководства» и тесно связанный с ним «Институт прогрессивной политики». У. Клинтон был председателем СДР и организовал компанию «За нового демократа».
«Совет демократического руководства» и «Институт прогрессивной политики» выступали против политики перераспределения, за «экономический рост в частном секторе, за приоритет прав индивида над правами группы, против квот национальным меньшинствам, за ответственную политику, глобальную демократию и универсальный рынок» .
У. Клинтон был публично поддержан некоторыми известными неоконсерваторами во главе с Ричардом Шифтером, занимавшем при Р. Рейгане должность помощника госсекретаря и курировавшего вопросы «прав человека». На сторону У. Клинтона встали заместитель директора «Американского информационного агентства» Пенн Кембэл, руководитель организации «Общенациональная поддержка демократии», Карл Гершман и известные политологи Аарон Уилдавски и Самюэль Хантингтон.
Особенно позитивно со стороны неоконсерваторов было воспринято обещание У. Клинтона проводить политику продвижения идей глобальной демократии и прав человека и, в первую очередь, в бывшем Советском Союзе, а так же его твердая поддержка Израиля и оппозиция политике «расовых квот» . Привлекала неоконсерваторов и позиция У. Клинтона по вопросам уголовного наказания и реформирования велфэра. Создавалось впечатление, что Демократическая партия заняла правоцентристскую позицию. В итоге, возникло ощущение, что У. Клинтон и Демократическая партия успешно вернули назад тех, кто многое сделал для оживления и усиления консервативного движения.
Однако те неоконсерваторы, которые поддержали У. Клинтона, довольно быстро разочаровались в деятельности его администрации. Во-первых, У. Клинтон не назначил неоконсерваторов и их союзников в «Совет демократического руководства» и на значительные должности в администрации, те же, кто был назначен, получили менее значительные должности, чем ожидали. Во-вторых, неоконсерваторы были разочарованы тем подходом, которым руководствовался У. Клинтон при назначениях. Он опирался на принцип «ЭПГ» - этническая принадлежность, пол и география – известный иначе как «диверсити». В-третьих, клинтоновская администрация показала несостоятельность провозглашенного ею же принципа глобальной демократии и прав человека, что особенно проявилось в Боснии.
В итоге, у многих неоконсерваторов создалось впечатление, что они были использованы У. Клинтоном для создания себе и Демократической партии центристского имиджа, а затем, после выборов, были отодвинуты в сторону. «Для демократов, будет очень проблематично снова привлечь эту группу на свою сторону, - отмечал британский ученый Найджел Эшфорд» .
Ещё одним фактором, повлиявшим на развитие консервативного движения и формирования новых приоритетов, стала политика, проводимая президентом Дж. Бушем-старшим. Его политика довольно скоро разочаровала многих консерваторов. Консервативные лидеры вынуждены были признать, что потерян контроль над программой Республиканской партии, символом чего явилась неспособность Дж. Буша следовать своему обещанию, данному в период предвыборной кампании – «Читайте по моим губам. Нет новых налогов». Как известно, он согласился с демократическим Конгрессом в вопросе о повышении налогов . В результате - отказ от рейгановского наследия и неудачи Дж. Буша-старшего в осуществлении последовательного политического руководства, а также его поражение на выборах 1992 г., привели к активной дискуссии внутри консервативного движения. Бурные дебаты, иногда на грани конфликта, с одной стороны, усилили разногласия между консервативными группами и течениями, что также привело к различным спекуляциям на тему консервативного раскола. А с другой стороны, в итоге способствовали идейно-политическому обновлению в консервативном лагере и формированию новой коалиции, приведшей страну к консервативной революции 1994 г. и принятию «Контракта с Америкой».
 |
| Р. Рейган и Дж. Буш старший |
Еще одно событие всколыхнуло консервативную часть Америки. В местечке Раби Ридж, штат Айдахо, агенты ФБР пытались арестовать владельца ранчо Рэнди Уивера по подозрению в незаконной торговле оружием, в результате застрелили его 13-го летнего сына (который открыл огонь после убийства его собаки) и случайно убили жену хозяина ранчо, когда у той на руках был младенец.
Оба последних случая позволили консерваторам утверждать, что правительство находится вне контроля и намерено лишить граждан прав, особенно «второй поправки», а чтобы не допустить этого, необходимо мобилизоваться и объединиться, отложив в сторону все разногласия. Как известно, У. Клинтон пытался провести закон, ограничивающий ношение и использование огнестрельного оружия, но республиканский Конгресс уже после 1994 г. провалил законопроект.
Способствовала мобилизации правых и хорошо организованная кампания против клинтоновского плана по реформированию системы здравоохранения, который был объявлен попыткой социализации медицины. В феврале 1994 г. «Христианская коалиция» заявила о выделении 1,4 млн. долларов на проведения кампании противодействия плану У. Клинтона. К «Христианской коалиции» присоединились мелкие и средние страховые компании, которые боялись потерять свои позиции вследствие, как было предложено в плане, использования «управляемой конкуренции». В итоге, кампания, которою провели консерваторы, оказалась более успешной. И если осенью 1993 г. опросы общественного мнения показывали, что большинство американцев поддерживает план, то к лету 1994 г., большинство уже было против. «Консервативная пропаганда, - по мнению Б. Фармера, оказалась эффективной не только в дискредитации клинтоновского плана, но и в формировании общественного мнения по другим важным социальным вопросам» .
Радикализировать и мобилизовать консервативное движение в начале 1990-х помог и крупный бизнес, считает Б. Фрамер. Так, питтсбургский миллиардер Ричард Меллон Скайф выделил 2,4 млн. долларов для своей газеты «Америкэн Спектейтор» на проведение журналистского расследование неблаговидных дел, к которым мог быть причастен Бил Клинтон в те времена, когда еще был губернатором штата Арканзас. Было напечатано много историй «очевидцев», рассказывающих о сексуальных похождениях и причастности к наркобизнесу У. Клинтона. И хотя все эти истории не нашли документальных подтверждений, они пользовались, по мнению Б. Фармера, большой популярностью среди читателей консервативной прессы .
Бывший советник Буша Бобби Килберг очень хорошо сформулировал роль У. Клинтона и его политики по активизации правых. «Что может быть лучше для мобилизации твоих войск, чем борьба с Билом Клинтоном? Он стал новым плохим парнем. Перестал существовать плохой парень, представляющий коммунизм. Холодная Война закончилась, Берлинская Стена пала. У них (консерваторов) возникли серьезные трудности по привлечению средств спонсоров и организаций в последние два года президентства Дж. Буша-старшего, потому что исчез внешний раздражитель - плохой парень, который заставлял тебя сердится. Оказалось, что ты не можешь привлечь деньги спонсоров, лишь рассылая письма с добрыми пожеланиями. Сейчас появился другой большой плохой парень, и первое что он сделал, это разрешил служить представителям сексуальных меньшинств в армии. Я не знаю, что было в его голове, но это было лучшее, что можно было придумать для активизации правых, и они начали действовать» В результате вышеназванных процессов, одним из самых значительных изменений в консервативном движении этого периода явилось усиление социальных консерваторов. Именно социальные вопросы и дебаты вокруг вчера еще запретных тем стали во многом определять тенденции дальнейшего развития консерватизма.
Этому во многом способствовали два события или явления, очень хорошо характеризующих ситуацию в консервативном движении на рубеже 1980-90-х гг. Во-первых, это иногда очень жесткая, но нередко и плодотворная дискуссия, развернувшаяся в тот период между экономическими и социальными консерваторами по самому широкому спектру проблем. Во-вторых, окончательное вхождение в консервативное движение «Христианской правой», ее трансформация и активность в обсуждении и решении социальных и культурных проблем. Остановимся на анализе обозначенных моментов подробнее.
В период непростого процесса выработки и формулирования положений новой пострейгановской консервативной программы наиболее непримиримыми критиками, неспособными идти на компромисс по большинству вопросов, проявили себя палеоконсерваторы и ряд фундаменталистских религиозных групп, представлявшие радикальное крыло в лагере социальных консерваторов. По многим проблемам между палеоконсерваторами и их основными оппонентами - неоконсерваторами, возникла очень жесткая полемика, нередко переходившая во взаимные обвинения. Дэвид Фрам, известный консервативный публицист и спичрайтер президента Дж. Буша-старшего, даже назвал «палеос» «непатриотичными консерваторами» . Иногда очень жесткая дискуссия между палеоконсерваторами и неоконсерваторами, нередко переходящая во взаимные обвинения, также способствовала появлению тезиса о кризисе движения.
Как известно, палеоконсерваторы появились вследствие объединения нескольких известных традиционалистов с палеолибертаринцами. Палеоконсерваторы присоединились к консервативному движению в начале 1980-х гг. и развернули свою деятельность в основном на базе «Рокфордского института» и журнала «Кроникэлз». Наиболее заметными фигурами стали редактор журнала Том Флеминг, журналисты Самюэль Френсис и Джозеф Собран, профессор Пол Готфрид. Необходимо отметить также деятельность возглавляемого Клейсом Рейном «Национального гуманитарного института» и ряд других организаций. Несколько организаций, таких как «Комитет главной улицы» и «Клуб Джона Рэндольфа», были созданы, чтобы сформулировать программу данной группы, определить направление дальнейшего развития. Ряд объединений палеоконсерваторов и некоторые известные лидеры движения были вовлечены в президентскую кампанию 1992 г. на стороне П. Бьюкенена и его организации «Американское дело» . Оказалось, что по большинству вопросов внутренней и внешней политики взгляды этого общественного деятеля и палеоконсерватов очень близки.
Палеоконсерваторы обвинили неоконсерваторов в желании серьезно изменить сущность консерватизма, включив в него идеи «государства всеобщего благоденствия», интервенционистскую внешнюю политику и культуру либерального космополитизма и интернационализма. Последняя, по мнению палеоконсерваторов, не учитывает местные и национальные особенности и верит в сильное либеральное правительство, выстроенное вокруг президента и управляемое им. П. Готфрид критиковал неоконсервативный глобалистский идеал политической и культурной гегемонии, базирующийся на глобальном равенстве. Палеоконсерваторы, в свою очередь, провозглашали: национальный интерес выше, чем интернационализм; демонстрировали оппозицию идеям «государства всеобщего благоденствия»; критиковали движение в поддержку «гражданских прав», считая, что за красивыми фразами скрывается, по сути, эгалитарная программа; заявляли, что самоуправляемые сообщества должны иметь культурные ограничения» .
Большинство консерваторов, однако, не поддержали критику со стороны «палеос». Не соглашаясь нередко с политикой неоконсерваторов, они, тем не менее, приветствовали их в консервативном движении. Для них «неоконсерваторы» не были просто «либералами, схваченными за горло реальностью». Они прочно ассоциировались с политикой сокращения налогов на доходы, что являлось одним из главных приоритетов почти каждого консерватора.
Знаменательным было и то, что теперь подходы к ряду социальных проблем способствовали не разделению, как раньше, а сближению разных групп консерваторов. Был создан консенсус вокруг общей важной темы – реформирование «государства всеобщего благоденствия» с помощью сокращение бюрократии, сокращения зависимости от государства и формирование у получателей социальных программ большей ответственности за свое будущее. Многие неоконсерваторы и часть социальных консерваторов верили, что «государство всеобщего благоденствия» будет модернизировано, но останется частью американского общества, в то время как экономические консерваторы, и в первую очередь либертарианцы, рассматривали его лишь как этап на пути развития, где главная цель - отучить американцев от вредной привычки быть зависимыми от государства.
Складывающийся консенсус между неоконсерваторами и большинством социальных консерваторов, включая значительную часть традиционалистов, способствовал еще большей радикализации «палеос». Своими радикальными заявлениями «палеос» вызывали отчуждение даже среди большинства своих потенциальных союзников. По вопросу иммиграции они объявили себя рестрекционистами, на том основании, что мульткультаралистическое общество нестабильно, в нем нет «общего поведения и не хватает общего понимания правил». Большинство же консерваторов поддерживали политику, направленную на увеличение иммиграции, объявляя ее политически нравственной и рассматривая ее как фактор, способствующий экономическому росту. Такая позиция объединила большинство консерваторов, включая неоконсерваторов, традиционалистов-католиков и либертарианцев. Неоконсерватор Бен Уатенберг заявил, что США являются успешным плавильным котлом и глобальным микрокосмосом, назвав США «первой универсальной нацией. Френсис Фукуяма доказывал, что недавние иммигранты поддерживают и олицетворяют семейные ценности, и что основная угроза этим ценностям как раз исходит со стороны БАСП (белые англо-саксонские протестанты) .
Другим важным фактором, повлиявшим на эволюцию консерватизма и разработку новой программы, стало окончательное вхождение в Республиканскую партию и консервативное движение «Христианской правой». При этом происходят существенные изменения в самой организации. Как известно, в «Христианской правой», наряду с радикалами, всегда были и другие течения, представители которых составляли лояльный, и при этом значительный элемент, республиканского электората. Например, евангелисты составляли 25% всего электората, и при этом 62% проголосовало в 1992 г. за Дж. Буша; фундаменталисты в конце 1980-х – начале 1990-х гг. - это верные и влиятельные сторонники республиканцев. В целом, в этот период наблюдается ослабление радикальных элементов среди религиозных консерваторов .
В этот период «Христианская правая» стала более профессиональной. В своей книге «Трансформация христианской правой» М. Моэн очень хорошо показал, что движение стало более светским и прагматичным в своих действиях. Оно создало новые структуры и обрело навыки эффективно действующей политической организации. М. Моэн указывал также на использование новой лексики, в которой появились такие понятия, как права человека, свободный выбор и борьба с дискриминацией. «Все это позволило отказаться от простого цитирования Библии и обратиться в плюралистическом обществе к более широкой аудитории». Как писал М. Моен, «она (Христианская правая) стала более умной и менее религиозной» .
Очень важным явилось то, что стратеги движения четко осознавали, в чем их слабость. Р. Рид, один из лидеров «Христианской коалиции», заявлял о необходимости для движения разработать более широкую программу. По его мнению, слабость движения в том, что оно непропорционально много концентрирует свое внимание на таких проблемах, как аборты и права сексуальных меньшинств. Он считал, что необходимо расширить программу, включив туда пункты о снижении налогов для рабочих семей, вопросы борьбы с преступностью, улучшения образования и здравоохранения, реформирования вэлфэра и фри-трейдство. Эти вопросы, по мнению Р. Рида, не только давали возможность построить коалицию с экономическими консерваторами, но отражали приоритеты евангелистов и католиков .
Несмотря на сближение позиций экономических и социальных консерваторов, разногласия, конечно, оставались. С позиции религиозных правых, умеренные республиканцы были слишком озабочены защитой интересов крупного бизнеса. Р. Рид хотел, чтобы Республиканская партия стала «Партией главной улицы – Мейн стрит, а не Уолл стрит». Он продолжал утверждать: «Настоящая битва за душу нашего народа - это не борьба за рост национального продукта или рост процентов, но борьба за добродетели, ценности и культуру» . Именно во многом под влиянием «Христианской правой», ставшей влиятельной силой в Республиканской партии и консервативном движении, начинается активное обсуждение и выработка приоритетов в социальной и культурной сферах. По сути, с этого момента можно впервые говорить о начале формирования консервативной социально-политической стратегии, нашедшей воплощение в «Контракте с Америкой» 1994 г.
Одна из проблем, которая объединила в то время большинство консерваторов – это проблема реформирования «государства всеобщего благосостояния». Консерваторов беспокоило резкое увеличение затрат на пенсионное обеспечение, здравоохранение, рост бюрократических структур, вмешательство государства в дела бизнеса. Неудача рейгановской и бушевской администраций в реформировании системы была воспринята некоторыми консерваторами как враждебное влияние неоконсерваторов, которые критиковали многие неудачные действия администрации, но не трогали «велфэр-стейт», и это была их принципиальная позиция. Все остальные течения в консервативном движении, начиная от либертарианцев и кончая палеоконсерваторами, выступали за демонтаж «государства всеобщего благоденствия», расхождения же касались лишь методов, масштабов и сроков.
Общий знаменатель был найден по вопросу реформирования системы государственного вспомоществования. Все течения консерваторов выступили за ликвидацию большинства программ или их существенное сокращение. Речь в первую очередь шла о таких дорогостоящих программах, как «продовольственные талоны» и «поддержка семей с иждивенцами - детьми» .
Борьба с преступностью также стала одной из главных социальных приоритетов для большинства консерваторов. Консерваторы связывали увеличение преступности с разрушением традиционных институтов, таких как семья и община, а также культивированием в средствах массовой информации так называемых «сиюминутных наслаждений». Консерваторы считали, что либерализм способствовал девальвации честности и персональной ответственности. Преступное поведение стало рассматриваться как результат сложных личных обстоятельств, и это привело к изменениям в законах в сторону их либерализации. Консерваторы же призывали к реставрации семейных ценностей и персональной ответственности, четко осуждая преступное поведение, и выступали за более строгое наказание преступников через ужесточение штрафов и уголовных наказаний .
Как уже отмечалось, в 1993 г. неоконсерватор Уильям Беннет опубликовал исследование «Индекс основных культурных индикаторов», которое отслеживало моральные, социальные и поведенческие изменения, произошедшие в современном американском обществе за предшествующие 30 лет. С помощью 19 социальных показателей было выявлено, что с 1960 г. на 560% увеличилась преступность; более чем на 40% увеличилось количество детей, рожденных вне брака; на четверть вырос уровень разводов; в три раза увеличился процент детей, живущих с одним родителем; более чем на 200% увеличилось самоубийство среди подростков; на 80 пунктов снизились результаты тестов в выпускных классах . Решение проблем, считало большинство консерваторов, нужно искать не увеличении государственного финансирования, а в реставрации традиционных ценностей, без чего невозможно решить социальные проблемы. Поэтому традиционные ценности остаются в начале 1990-х гг. постоянной дискуссионной темой среди консерваторов. Наблюдается все более лояльное отношение к данной теме со стороны экономических консерваторов и неоконсерваторов.
В основном внимание консерваторов было направлено на разоблачение действий правительства, подрывающего такие ценности. Конечно, и здесь у консерваторов были различия в походах и оценках, но значительно больше было того, что их объединяло. Например, некоторые либертарианцы выступали за право женщин на аборты, но при этом, как и большинство консерваторов, они отвергали идею, что налогоплательщики должны за это платить. Поэтому они поддержали инициативу Р. Рейгана и большинства консерваторов о запрете использования государственных фондов для этих целей. Было общее согласие и в поддержку «гражданских добродетелей», таких как упорная работа, самодисциплина, способность к самоограничению, важность семьи, гражданское самосознание и персональная ответственность. Почти все консерваторы были согласны с тем, что именно различного рода правительственные действия подрывают такие ценности.
Социальные проблемы рассматривались большинством консерваторов как сфера ответственности семьи, церкви и общины и только в крайнем случае государства и местных органов власти. В ограниченной форме, по мнению неоконсерваторов и социальных консерваторов, государственное вмешательство все же допускалось, но оно должно было выступать не в качестве регулирующей или ограничивающей силы, а в качестве помощника и защитника традиционных институтов – семьи и общины. Для большинства консерваторов социальные проблемы - семья, образование, велфэровская зависимость, иммиграция, преступность и другие - были неотделимы от вопросов культуры и ценностных подходов и оценок. Поэтому более активное и пристальное внимание к социальным темам неизбежно привело к возникновению в общенациональном масштабе дискуссии по вопросам культуры, ценностей, традиций, национальной идентичности.
_________________________________________________________________
В результате, на рубеже десятилетий шел непростой процесс сближения позиций социальных и экономических консерваторов. Конструктивно настроенные представители обоих течений понимали, что это единственный путь к успеху, а значит нужно идти на компромисс. Только достижение компромисса и согласия позволит продвинуться по пути создания единой и популярной программы, главного условия для завоевания власти. Для того чтобы это произошло, должны были измениться сами консерваторы. Должна была произойти трансформация и возникнуть новая конфигурация внутри движения. Во главе движения должны были встать новые силы во главе с привлекательными лидерами.Кризис «государства всеобщего благосостояния», сдвиги в массовом сознании и социальной структуре, «рейгановское наследие», разочарование в «лимузинном либерализме», с его политикой расовых квот и поддержкой национальных меньшинств, а также ряд других факторов, впервые создали условия, когда консерваторы могли напрямую обратиться к тем социальным проблемам, которых раньше пытались избегать. В результате в консервативном движении усиливается влияние социальных консерваторов, организационное ядро которых составляют религиозные группы. Внутри же самих социальных консерваторов возобладал более конструктивный подход, появилось стремление добиваться консенсуса. По внутренним проблемам сближаются позиции социальных консерваторов и неоконсерваторов. Последние успешно вписываются в движение и начинают все больше влиять на интеллектуальное обоснование при решении социальных проблем. Приоритетами для них стали образование, велфэр и проблема иммиграции. Такое движение экономических и социальных консерваторов навстречу друг другу привело к еще большей радикализации ряда групп, в частности палеоконсерваторов и некоторых религиозных консерваторов, что как раз подтверждает усиление консенсусных тенденций среди большинства представителей движения.
В итоге, уже в начале 1990-х гг., впервые в истории американского консервативного движения, стали проявляться контуры социально-политической стратегии, на базе которой можно было создавать широкую коалицию. Важно отметить, что она возникла не на голом месте, а была подготовлена всем предшествующим послевоенным периодом развития консервативного движения и особенно «рейгановской революцией». Но именно данный период можно считать рубежным, когда количественный фактор перерос в качественный.
Контуры новой, объединяющей большинство консерваторов, социальной программы включали следующие положения: ликвидация большинства программ государственного вспомоществования, реформирование образования с правом использованием ваучеров для учебы в частных школах, ужесточение борьбы с преступностью, поддержка традиционных и семейных ценностей, поддержка легальной и ужесточение борьбы с нелегальной иммиграцией, отказ от политики расовых и гендерных квот, борьба с порнографией, проституцией, нецензурной бранью на экранах телевизоров и в кинотеатрах и др. По всем этим и другим вопросам продолжали сохраняться разные взгляды и позиции, особенно по вопросам их реализации, но на лицо была тенденция договариваться, искать компромисс. Например, было достигнуто почти полное согласие по вопросу о реформировании системы велфэра.
Свой вклад внесло и новое руководство консервативного движения во главе с лидером республиканцев в Палате представителей Н. Гингричем. Именно он удачно объединил в своем лице и социальных, и экономических консерваторов. С одной стороны, он выступал за реставрацию традиционных ценностей в семье, школе и обществе, с другой - за внедрение новых информационных технологий на производстве и в жизни. Присутствующие в его выступлениях элементы популизма делали его еще более популярным. Можно констатировать, что именно события рубежа 1980-1990-х гг., характеризующиеся трансформацией консервативного движения и Республиканской партии и формированием новой социально-политической стратегии, привели к ошеломляющей победе консерваторов на промежуточных выборах в Конгресс 1994 г. и фактической ликвидации системы государственного вспомоществования в 1996 г., создав условия для «сострадательного консерватизма» Дж. Буша - младшего.
Комментариев нет:
Отправить комментарий