История Ливана в течение почти всего периода существования его как суверенного государства неразрывно связана с арабо-израильским конфликтом. Как никакая другая страна арабского мира, он оказался разделенным по линии «за» и «против» нахождения палестинцев на его территории. Провозглашение Государства Израиль в 1948 г. спровоцировало в стане ливанских политических сил одно из первых размежеваний. Вместе с тем, арабо-израильская конфронтация со всеми конфликтами-сателлитами не оставило равнодушной практически ни одну из ливанских общин.
После первой же арабо-израильской войны, т. е. в конце 40-х гг. прошлого века, в Ливан хлынул поток палестинских беженцев. Здесь было создано 16 лагерей для палестинцев (к настоящему времени их осталось 12 с населением около 400 тыс. человек). Вопрос натурализации беженцев стал, пожалуй, самым чувствительным для ливанской элиты и, в первую очередь, для представителей христианских общин, так как пополнение населения палестинцами-мусульманами неизбежно вело к изменению межконфессионального баланса в стране. Поэтому отличная от других арабских государств политика в отношении палестинцев определялась, главным образом, именно конфессиональным размежеванием внутри ливанского общества.
Ливан оказался втянутым в целый ряд вооруженных столкновений с участием Израиля. Так, в апреле 1973 г. спецназ подразделения армии обороны Израиля при поддержке «Моссада» провел первую точечную операцию под названием «Весна молодости» против сил Палестинского движения сопротивления (ПДС) в Бейруте. Руководил операцией подполковник Эхуд Барак (много позже ставший премьер-министром Израиля).
В годы гражданской войны (1975–1989 гг.) Ливан превращается фактически в основную арену ближневосточного конфликта; на юге страны имеют место регулярные палестино-израильские столкновения. В марте 1978 г. Израиль предпринимает очередную карательную акцию на территории Ливана. В ходе операции «Литани» с участием 25 тыс. израильских военнослужащих был оккупирован юг Ливана до реки Литани. Израильская сторона ставила целью изгнание палестинских отрядов из граничащих с Израилем районов Ливана. В июне 1982 г. Израилем было развернуто новое широкомасштабное наступление на Ливан – операция «Мир Галилее». Задачами операции были ликвидация ПДС, вывод сирийских войск из Ливана, введенных туда в 1976 г., оказание поддержки правохристианскому блоку и создание буферной зоны на границе. Атакам подверглись не только позиции палестинцев, но и сирийских войск и ливанских мусульман. 16 сентября того же года израильская армия пропустила боевиков «Ливанских сил» в палестинские лагеря Сабра и Шатила, где теми была устроена настоящая резня и убиты сотни людей. Наступление израильтян и правохристианских сил, а также давление со стороны ливанского правительство заставили Я. Арафата пойти на эвакуацию палестинских формирований из Бейрута и перенос штаб-квартиры Организации освобождения Палестины из Бейрута в Тунис.
В последующие годы стало ясно, что нормализация ливано-израильских взаимоотношений находится не только в сфере двусторонних связей, но и многосторонних контактов. Хотя такой путь завел стороны кризиса в тупик: Ливан в то время сориентировался на тесный альянс с Сирией, и примирение сторон связывалось с необходимостью трехстороннего разрешения конфликта (идея «неразрывности сирийского и ливанского трека»). Указанный принцип реализовывался в работе Мадридской конференции по проблеме Ближнего Востока 1991 г. Взаимоотношения в Мадриде строились по трекам – израильско-палестинскому, израильско-сирийскому и израильско-ливанскому. Неожиданно ливанская и сирийская делегации заявили о совместной позиции в содержании переговоров на своих направлениях. В частности, Ливан, главной проблемой для которого стал вывод израильских войск с южной границы страны, оказался ограничен в пространстве для маневра при ведении переговоров, поскольку был связан с сирийским треком. Поэтому Ливан требовал вывода израильских войск, в соответствии с 425 резолюцией СБ ООН и с учетом совместного с Израилем соглашения от 1949 г.1, и за возвращение занятой израильскими войсками территории под контроль ливанской армии и администрации и международного миротворческого контингента. Он настаивал на соблюдении Израилем всех резолюций по палестинскому вопросу, что означало признание государства Палестина со столицей в Иерусалиме (здесь ливанская позиция совпадала с общеарабской, основанной на формуле «мир в обмен на землю»), и всеобъемлющее урегулирование других спорных вопросов (касались, в частности, земель, компенсации за уничтоженную собственность, водных ресурсов). Вместе с тем, Ливан отказывал в предоставлении гарантий безопасности Израилю до вывода его войск с юга страны. Израильско-ливанский трек значительно тормозился координированием позиций Бейрута с Дамаском, требовавшим освобождения Голанских высот.
Со своей стороны, Израиль был настроен на разрыв ливано-сирийской связки и предлагал Бейруту перемирие на следующих условиях: взятие ливанской армией полного контроля над территорией к северу от буферной зоны, обеспечение безопасности буферной зоны и территории Израиля в течение полугода, после чего Тель-Авив будет готов к подписанию мирного соглашения с Ливаном; роспуск всех незаконных вооруженных формирований в Ливане.
Взаимно не сочетаемые требования сирийской, ливанской и израильской сторон заведомо обрекли на неудачу переговорный процесс. Все попытки американской и израильской делегаций демонтировать ливано-сирийский тандем закончились провалом, а на ливано-израильском направлении начался новый этап ожесточенного противостояния по линии Тель-Авив – «Хизбалла». Известный российский арабист В. М. Ахмедов обращает внимание на то, что появление в Ливане религиозно-политических структур, выступающих за возврат к исламским нормам общественной жизни, произошло под влиянием ряда внутренних и внешних факторов2. Среди последних особо отметим «иранский фактор», ставший мощным импульсом радикализации ливанских шиитов. На волне «исламской революции» 1978–1979 гг. в Ливане наблюдался подъем шиитского движения, выразившийся в появлении и взаимной конкуренции двух организаций – полусветской «Амаль» и радикально-фундаменталистской «Хизбаллы», порою принимавшей форму ожесточенных вооруженных столкновений.
Движение «Хизбалла» («Партия Аллаха») возникло в 1982 г. в результате объединения нескольких вооруженных шиитских группировок. В его создании приняло активное участие около полутора тысяч волонтеров из числа иранских «стражей исламской революции », специально для этого откомандированных тогда в Ливан и стремившихся реализовать на практике идеи «экспорта исламской революции». Становление «Хизбаллы» шло в русле антиизраильских и антизападных настроений. Значительная помощь Ирана и Сирии способствовала тому, что организация быстро развивала свою инфраструктуру, причем и военную, и гражданскую, и распространяла влияние на пригороды Бейрута и юг Ливана, где проживало особенно много шиитов.
Начиная с 1990-х гг. «Хизбалла» стала постепенно трансформироваться из полувоенной силы в политическую организацию. В 1992 г. военное подразделение «Хизбаллы» выделилось в отдельную структуру, формально не связанную с организацией. Тем самым руководство движения, которое к тому же заявило об отказе от диверсионно-террористических методов борьбы, укрепило политический статус организации, одновременно сохранив серьезный рычаг воздействия на положение в стране и регионе.
Выборы 1992 г. еще раз подтвердили наметившуюся политическую тенденцию в ливанском обществе, а именно, усиление шиитского фактора. В новом составе парламента – Национальной Ассамблеи шиитские группировки «Хизбалла» и «Амаль» получили представительство, а глава последней – Набих Берри был избран спикером и сохранял этот пост за собой многие годы. «Хизбалла» превратилась в одно из самых влиятельных движений в Ливане, завоевав себе популярность броскими лозунгами борьбы с Израилем. Освобождение юга страны от присутствия иностранных войск было, пожалуй, одной из немногих идей, объединявших практически всех жителей страны, и тут программа «Хизбаллы» по выдворению израильских войск попала точно в цель. Она преподносилась как беззаветная решимость сражаться за суверенитет страны до последней капли крови, а боевики движения изображались основными гарантами безопасности страны3. Растущей популярности и авторитету движения добавляли социальные лозунги – равное представительство народа во власти, доступность современного образования, модернизация сферы здравоохранения и др.
Отметим и то, что после заключения соглашения в Эт-Таифе в 1989 г., подведшего черту под длительной гражданской войной, отряды «Хизбаллы» стали единственными, отказавшимися подчиниться требованию сложить оружие. Присутствие сирийских войск в стране стало для шиитского движения в начале 1990-х гг. неким гарантом сохранения своей боевой мощи. Так, без ведома ливанского правительства Дамаск и Тегеран заключили соглашение, позволявшее «Хизбалле» продолжить вооруженную борьбу до полного прекращения израильской оккупации4. Сирия, таким образом, опосредованно получила контроль и над югом Ливана, и над шиитским союзником.
Поддерживали из Дамаска и ослабевшую «Амаль», служившую своеобразной «ниточкой», за которую можно было дергать в случае противоречий с «Хизбаллой». Кроме того, Дамаск, которого считали спонсором «Хизбаллы», заполучил и инструмент давления на Израиль. Все эти факторы позволили «Хизбалле» глубоко внедриться не только в политическую, но и социально-экономическую жизнь страны (движение создавало свои больницы, школы, газеты, телеканал и т. д.).
В очередной раз надежды на ливано-израильское примирение похоронила израильская операция «Ответственность», прозванная в Ливане «семидневной войной» (июль 1993 гг.). В ответ на обстрел поселений на севере Израиля подразделения ЦАХАЛ подвергли обстрелу населенные пункты на юге Ливана, а также нанесли серьезный урон инфраструктуре, разрушив дороги, электростанции и мосты. Эта карательная акция (приведшая к тому, что 300 тыс. южноливанских жителей превратились во «внутренне перемещенных лиц»), однако, не остановила бойцов «Хизбаллы», которые следовали долгосрочным программным установкам организации, среди которых – война с Израилем до его полного уничтожения. По ходу израильской атаки 1993 г., равно как и в последующие периоды обострения ливано-израильских отношений, Тель-Авив неизменно выдвигал в адрес Ирана обвинения в поддержке «Хизбаллы». Причем, поддержка из Тегерана была серьезно идеологизирована, базировалась на общности шиитской доктрины и имела глубокие исторические корни5. Бейрут оказывался тут как бы «между молотом и наковальней»: ведь его связывали «особые отношения» с Сирией, которая, в свою очередь, держала плотный контакт с Ираном. Вместе с тем, позиция Ливана, Сирии и Ирана, своего рода непровозглашенного «тройственного союза», в отношении Израиля и ближневосточного урегулирования были довольно близки.
Принятая на вооружение тактика борьбы с «Хизбаллой» была опробована Израилем и в ходе двухнедельного вторжения в Ливан 1996 г. Но и она (операция «Гроздья гнева») не смогла ликвидировать шиитское сопротивление на юге Ливана, а, скорее, наоборот – способствовала радикализации антиизраильских настроений в ливанском обществе. Конфликт был погашен при активном посредничестве США. В обмен на сдерживание ливанским правительством атак со своей территории Израиль согласился не наносить удары по мирному населению6. Однако данное соглашение фактически не имело силы – у ливанского правительства не было действенных рычагов давления на боевое крыло «Хизбаллы».
Правительство Израиля причисляло палестинские группировки и «Хизбаллу» к террористическим организациям и отказывалось вести с ними какие-либо переговоры. Израиль обуславливал пребывание войск на юге Ливана необходимостью обеспечения безопасности страны. По мнению известного политолога, профессора Еврейского университета Моше Маоза, регулярная израильская армия не могла по определению одержать победу над «Хизбаллой»: «Регулярная армия не может успешно противостоять террористическому движению, так как у последнего есть инициатива, мотивация»7.
К концу 1990-х гг. стало очевидно, что для выхода из тупика нужен первый встречный шаг одной из сторон конфликта. Но проблема состояла в том, что, во-первых, никто этого шага делать не хотел, а, во-вторых, конфликт требовал урегулирования не в двустороннем формате, а по линии Ливан–Израиль–Сирия–«Хизбалла». Официальный Бейрут призывал к безоговорочному уходу израильтян с территории Ливана, заявляя, что в таком случае у «Хизбаллы» не останется мотивации для атак против Израиля. Боевое крыло «Хизбаллы» давать какие-либо гарантии безопасности отказывалось.
Израиль, со своей стороны, обвинял Сирию в поддержке шиитского сопротивления на юге Ливана и считал необходимым вывод ее контингента из страны. Вывод израильских войск с юга Ливана в 2000 г., однако, не приблизил ближневосточное урегулирование. Тем временем ливанское правительство негласно предоставило движению «Хизбалла» возможность полностью контролировать юг Ливана. «Хизбалла» занялась укреплением здесь своих позиций и наращиванием военной мощи.
12 июля 2006 г. Израиль – в который уже раз – приступил к крупной операции на территории соседней страны, формальной причиной началу которой послужило похищение двух израильских военнослужащих. Тель-Авив возложил ответственность за похищение на «Хизбаллу». Премьер-министр Израиля Э. Ольмерт заявил, что его правительство расценивает совершенное похищение как нападение на суверенное государство.
При этом Израиль обвинил в содеянном преступлении власти Ливана. «Ливанское правительство, в которое входит «Хизбалла», пытается подорвать стабильность в регионе. Ливан несет ответственность и будет отвечать за последствия своих действий», – заявил тогда Э. Ольмерт8. Однако официальный Бейрут расценил израильские действия как агрессию и обратился за помощью к международному сообществу. Тем более, что с позиции международного права, в данном случае можно говорить о непропорциональности применения силы Израилем, что повлекло за собой гибель невинных людей, уничтожение гражданской инфраструктуры – мостов, дорог, аэропортов, электростанций, портов, объектов сельского хозяйства.
Официальными целями израильской кампании были заявлены: возвращение похищенных заложников, установление перемирия между Ливаном и Израилем, вывод военизированных подразделений «Хизбаллы» с юга Ливана, установление контроля ливанской армии над этим районом и полное выполнение резолюции 1559 СБ ООН9. Представляется, что война преследовала также и другие цели: сдерживание Сирии и Ирана, проверка боеготовности израильских войск, устрашение членов палестинского сопротивления.
Размах войны стал неожиданным для многих экспертов. В 2000–2006 гг. столкновения на ливано-израильской границе стали происходить реже. По мнению ведущей израильской газеты «Ха’арец» («Страна»), это относительное спокойствие базировалось на взаимном потенциале сдерживания, а также на прагматизме и ответственности лидера «Хизбаллы» Х. Насраллы10.
В ходе войны, в которой только с израильской стороны участвовали 30–40 тыс. военнослужащих, Израиль использовал авиацию, бронетанковую и авиационную технику, корабли ВМС. Основной упор делался на нанесении ударов с воздуха, которые позволяют в считанные минуты разрушить оборудованные позиции и инфраструктуру противника. Израиль задействовал самые передовые вооружения (в том числе, и запрещенные международными конвенциями кассетные бомбы), недоступные не только для «Хизбаллы», но и для армии Ливана (последняя, впрочем, в конфликт не вмешивалась и оставалась в казармах).
В результате войны 2006 г. погибло около полутора тысяч человек с ливанской стороны и 150 – с израильской. Бомбардировки Израиля были остановлены лишь после принятия 11 августа резолюции 1701 СБ ООН11. В соответствии с этим документом, 14 августа Израиль и «Хизбалла» прекратили активные боевые действия.
Израильская война в Ливане, вместе с тем, не смогла достичь ряда поставленных целей. «Хизбалла», оказавшись единственной реальной силой, противостоящей Израилю, не отказалась и на дальнейшую перспективу от проведения антиизраильской политики. «Хизбалла», которая позиционирует себя в качестве основного борца с израильской оккупацией, по-прежнему является главным «раздражающим» моментом в двусторонних ливано-израильских отношениях. Камнем преткновения остается так и не освобожденный Израилем небольшой сегмент – так называемые фермы Шебаа (территория площадью 10 кв. км между Ливаном и сирийскими Голанскими высотами). Ливан считает эту территорию (охватывающую 14 ферм на западном склоне горы Хермон, к югу от ливанской деревни Шебаа) своей12.
В настоящее время «Хизбалла» имеет сотни и тысячи активистов и сторонников в Ливане и за его пределами. Ее светская и религиозная деятельность составляет важную часть жизни шиитской общины Ливана и обеспечивает ей прочную и долговременную основу для мобилизации в свои ряды новых членов и бойцов. Ее программные установки сейчас звучат уже иначе: она, в частности, ставит своей целью ознакомление мира с «цивилизованным» исламом, исламом, который несет справедливость и защищает права человека, развивает образование и поднимает уровень медицинского обслуживания. Эксперты отмечают, что в последние годы эта организация расширила свое влияние не только среди шиитов, но и среди ливанцев-суннитов и даже христиан, причем почвой для такой консолидации стала именно антиизраильская направленность деятельности «Хизбаллы».
Дальнейшая нормализация отношений между Ливаном и Израилем будет, в первую очередь, зависеть от настроенности Тель-Авива и «Хизбаллы» на сближение. К сожалению, история ливано-израильского и всего ближневосточного противостояния показывает, что кризисы в отношениях между странами Арабского Востока и Израилем возникают даже по самым ничтожным поводам. С другой стороны, опыт июльской войны 2006 г. свидетельствовал, что военное решение проблемы ведет в никуда. Вместе с тем, Ливан не может пойти на одностороннее заключение мирного соглашения с Израилем в отрыве от других треков ближневосточного урегулирования, так как одним из первостепенных вопросов в ливано-израильском урегулировании неизбежно окажется проблема возвращения палестинских беженцев. А эту проблему в любом случае не решить иначе, чем в многостороннем формате.
Укрепление позиций «Хизбаллы» не могло не сказаться на усилении политической активности шиитов в других арабских странах, например, в Ираке, Омане и на Бахрейне. Шиитское единение на Арабском Востоке имело свои особенности. Шииты из разных государств объединялись на религиозно-духовной почве, а также под знаменем борьбы с Израилем, однако никогда не придавали политическую окраску своим «внутриконфессиональным » отношениям. Так, среди ливанских шиитов никогда не возникало инициатив по объединению с иракскими или иранскими духовными братьями и созданию какого-либо собственного отдельного государства по примеру Курдистана.
Рассматриваемые события показали, что в ливанской ситуации всё отчетливее прослеживалось влияние внешних сил. Региональные противоречия привносились на ливанскую почву, точнее внутриобщинную, и получали там свое дальнейшее развитие. На позицию различных политических и религиозно-общинных сил оказывало прямое воздействие положение дел в арабском мире, характер отношений между различными арабскими странами, наличие и глубина межарабских противоречий.
Примечания
1 Lebanon-Israel Armistice Agreement. 23 March 1949. URL : www.lebanonwire.com.
2 Ахмедов, В. М. Ливанская «Хезболла» в этно-конфессиональной структуре современного Ливана // Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие. М., 2005. С. 245.
3 The Electoral Program of Hizbullah, 1996. URL : http://almashriq.hiof.no.
4 Шевченко, Н. С. Ливанская «Хизбаллах» и ее роль на Ближнем Востоке // Востоковед. сб. Вып. 4. М., 2002. С. 345.
5 Ахмедов, В. М. Ливанская «Хезболла»... С. 257.
6 Text о Israel-Lebanon Cease-fire Understanding. April 26, 1996. URL: www.jewishvirtuallibrary.org.
7 Сообщение CNN. Public Pressure Mounts for Israeli Withdrawal from Lebanon. November 30, 1998. URL : www.cnn.com.
8 Prime Minister Ehud Olmert’s Remarks at his Press Conference Today (Wednesday), 12 July 2006, with Japanese Prime Minister Junichiro Koizumi. URL : www.mfa.gov.il.
9 Address to the Knesset by Prime Minister Ehud Olmert. 17 July 2006. URL : www.mfa.gov. il.
10 Цит. по: Алек, Д. Эпштейн. Ливано-израильский вооруженный конфликт и его региональный контекст. URL : www.iimes.ru.
11 URL : www.un.org.
12 Однако уточним, что резолюция № 1310 СБ ООН от 27 июня 2000 г. содержала тезис, что «Израиль вывел все свои силы из Ливана в соответствии с резолюцией 425 СБ ООН». Таким образом, вопрос о фермах Шебаа требует дополнительного международно-правового оформления.
После первой же арабо-израильской войны, т. е. в конце 40-х гг. прошлого века, в Ливан хлынул поток палестинских беженцев. Здесь было создано 16 лагерей для палестинцев (к настоящему времени их осталось 12 с населением около 400 тыс. человек). Вопрос натурализации беженцев стал, пожалуй, самым чувствительным для ливанской элиты и, в первую очередь, для представителей христианских общин, так как пополнение населения палестинцами-мусульманами неизбежно вело к изменению межконфессионального баланса в стране. Поэтому отличная от других арабских государств политика в отношении палестинцев определялась, главным образом, именно конфессиональным размежеванием внутри ливанского общества.
 |
| Израиль и Ливан: конфликт 2006 года |
В годы гражданской войны (1975–1989 гг.) Ливан превращается фактически в основную арену ближневосточного конфликта; на юге страны имеют место регулярные палестино-израильские столкновения. В марте 1978 г. Израиль предпринимает очередную карательную акцию на территории Ливана. В ходе операции «Литани» с участием 25 тыс. израильских военнослужащих был оккупирован юг Ливана до реки Литани. Израильская сторона ставила целью изгнание палестинских отрядов из граничащих с Израилем районов Ливана. В июне 1982 г. Израилем было развернуто новое широкомасштабное наступление на Ливан – операция «Мир Галилее». Задачами операции были ликвидация ПДС, вывод сирийских войск из Ливана, введенных туда в 1976 г., оказание поддержки правохристианскому блоку и создание буферной зоны на границе. Атакам подверглись не только позиции палестинцев, но и сирийских войск и ливанских мусульман. 16 сентября того же года израильская армия пропустила боевиков «Ливанских сил» в палестинские лагеря Сабра и Шатила, где теми была устроена настоящая резня и убиты сотни людей. Наступление израильтян и правохристианских сил, а также давление со стороны ливанского правительство заставили Я. Арафата пойти на эвакуацию палестинских формирований из Бейрута и перенос штаб-квартиры Организации освобождения Палестины из Бейрута в Тунис.
В последующие годы стало ясно, что нормализация ливано-израильских взаимоотношений находится не только в сфере двусторонних связей, но и многосторонних контактов. Хотя такой путь завел стороны кризиса в тупик: Ливан в то время сориентировался на тесный альянс с Сирией, и примирение сторон связывалось с необходимостью трехстороннего разрешения конфликта (идея «неразрывности сирийского и ливанского трека»). Указанный принцип реализовывался в работе Мадридской конференции по проблеме Ближнего Востока 1991 г. Взаимоотношения в Мадриде строились по трекам – израильско-палестинскому, израильско-сирийскому и израильско-ливанскому. Неожиданно ливанская и сирийская делегации заявили о совместной позиции в содержании переговоров на своих направлениях. В частности, Ливан, главной проблемой для которого стал вывод израильских войск с южной границы страны, оказался ограничен в пространстве для маневра при ведении переговоров, поскольку был связан с сирийским треком. Поэтому Ливан требовал вывода израильских войск, в соответствии с 425 резолюцией СБ ООН и с учетом совместного с Израилем соглашения от 1949 г.1, и за возвращение занятой израильскими войсками территории под контроль ливанской армии и администрации и международного миротворческого контингента. Он настаивал на соблюдении Израилем всех резолюций по палестинскому вопросу, что означало признание государства Палестина со столицей в Иерусалиме (здесь ливанская позиция совпадала с общеарабской, основанной на формуле «мир в обмен на землю»), и всеобъемлющее урегулирование других спорных вопросов (касались, в частности, земель, компенсации за уничтоженную собственность, водных ресурсов). Вместе с тем, Ливан отказывал в предоставлении гарантий безопасности Израилю до вывода его войск с юга страны. Израильско-ливанский трек значительно тормозился координированием позиций Бейрута с Дамаском, требовавшим освобождения Голанских высот.
Со своей стороны, Израиль был настроен на разрыв ливано-сирийской связки и предлагал Бейруту перемирие на следующих условиях: взятие ливанской армией полного контроля над территорией к северу от буферной зоны, обеспечение безопасности буферной зоны и территории Израиля в течение полугода, после чего Тель-Авив будет готов к подписанию мирного соглашения с Ливаном; роспуск всех незаконных вооруженных формирований в Ливане.
Взаимно не сочетаемые требования сирийской, ливанской и израильской сторон заведомо обрекли на неудачу переговорный процесс. Все попытки американской и израильской делегаций демонтировать ливано-сирийский тандем закончились провалом, а на ливано-израильском направлении начался новый этап ожесточенного противостояния по линии Тель-Авив – «Хизбалла». Известный российский арабист В. М. Ахмедов обращает внимание на то, что появление в Ливане религиозно-политических структур, выступающих за возврат к исламским нормам общественной жизни, произошло под влиянием ряда внутренних и внешних факторов2. Среди последних особо отметим «иранский фактор», ставший мощным импульсом радикализации ливанских шиитов. На волне «исламской революции» 1978–1979 гг. в Ливане наблюдался подъем шиитского движения, выразившийся в появлении и взаимной конкуренции двух организаций – полусветской «Амаль» и радикально-фундаменталистской «Хизбаллы», порою принимавшей форму ожесточенных вооруженных столкновений.
Движение «Хизбалла» («Партия Аллаха») возникло в 1982 г. в результате объединения нескольких вооруженных шиитских группировок. В его создании приняло активное участие около полутора тысяч волонтеров из числа иранских «стражей исламской революции », специально для этого откомандированных тогда в Ливан и стремившихся реализовать на практике идеи «экспорта исламской революции». Становление «Хизбаллы» шло в русле антиизраильских и антизападных настроений. Значительная помощь Ирана и Сирии способствовала тому, что организация быстро развивала свою инфраструктуру, причем и военную, и гражданскую, и распространяла влияние на пригороды Бейрута и юг Ливана, где проживало особенно много шиитов.
 |
| Флаг Хизбаллы |
Выборы 1992 г. еще раз подтвердили наметившуюся политическую тенденцию в ливанском обществе, а именно, усиление шиитского фактора. В новом составе парламента – Национальной Ассамблеи шиитские группировки «Хизбалла» и «Амаль» получили представительство, а глава последней – Набих Берри был избран спикером и сохранял этот пост за собой многие годы. «Хизбалла» превратилась в одно из самых влиятельных движений в Ливане, завоевав себе популярность броскими лозунгами борьбы с Израилем. Освобождение юга страны от присутствия иностранных войск было, пожалуй, одной из немногих идей, объединявших практически всех жителей страны, и тут программа «Хизбаллы» по выдворению израильских войск попала точно в цель. Она преподносилась как беззаветная решимость сражаться за суверенитет страны до последней капли крови, а боевики движения изображались основными гарантами безопасности страны3. Растущей популярности и авторитету движения добавляли социальные лозунги – равное представительство народа во власти, доступность современного образования, модернизация сферы здравоохранения и др.
Отметим и то, что после заключения соглашения в Эт-Таифе в 1989 г., подведшего черту под длительной гражданской войной, отряды «Хизбаллы» стали единственными, отказавшимися подчиниться требованию сложить оружие. Присутствие сирийских войск в стране стало для шиитского движения в начале 1990-х гг. неким гарантом сохранения своей боевой мощи. Так, без ведома ливанского правительства Дамаск и Тегеран заключили соглашение, позволявшее «Хизбалле» продолжить вооруженную борьбу до полного прекращения израильской оккупации4. Сирия, таким образом, опосредованно получила контроль и над югом Ливана, и над шиитским союзником.
Поддерживали из Дамаска и ослабевшую «Амаль», служившую своеобразной «ниточкой», за которую можно было дергать в случае противоречий с «Хизбаллой». Кроме того, Дамаск, которого считали спонсором «Хизбаллы», заполучил и инструмент давления на Израиль. Все эти факторы позволили «Хизбалле» глубоко внедриться не только в политическую, но и социально-экономическую жизнь страны (движение создавало свои больницы, школы, газеты, телеканал и т. д.).
В очередной раз надежды на ливано-израильское примирение похоронила израильская операция «Ответственность», прозванная в Ливане «семидневной войной» (июль 1993 гг.). В ответ на обстрел поселений на севере Израиля подразделения ЦАХАЛ подвергли обстрелу населенные пункты на юге Ливана, а также нанесли серьезный урон инфраструктуре, разрушив дороги, электростанции и мосты. Эта карательная акция (приведшая к тому, что 300 тыс. южноливанских жителей превратились во «внутренне перемещенных лиц»), однако, не остановила бойцов «Хизбаллы», которые следовали долгосрочным программным установкам организации, среди которых – война с Израилем до его полного уничтожения. По ходу израильской атаки 1993 г., равно как и в последующие периоды обострения ливано-израильских отношений, Тель-Авив неизменно выдвигал в адрес Ирана обвинения в поддержке «Хизбаллы». Причем, поддержка из Тегерана была серьезно идеологизирована, базировалась на общности шиитской доктрины и имела глубокие исторические корни5. Бейрут оказывался тут как бы «между молотом и наковальней»: ведь его связывали «особые отношения» с Сирией, которая, в свою очередь, держала плотный контакт с Ираном. Вместе с тем, позиция Ливана, Сирии и Ирана, своего рода непровозглашенного «тройственного союза», в отношении Израиля и ближневосточного урегулирования были довольно близки.
Принятая на вооружение тактика борьбы с «Хизбаллой» была опробована Израилем и в ходе двухнедельного вторжения в Ливан 1996 г. Но и она (операция «Гроздья гнева») не смогла ликвидировать шиитское сопротивление на юге Ливана, а, скорее, наоборот – способствовала радикализации антиизраильских настроений в ливанском обществе. Конфликт был погашен при активном посредничестве США. В обмен на сдерживание ливанским правительством атак со своей территории Израиль согласился не наносить удары по мирному населению6. Однако данное соглашение фактически не имело силы – у ливанского правительства не было действенных рычагов давления на боевое крыло «Хизбаллы».
Правительство Израиля причисляло палестинские группировки и «Хизбаллу» к террористическим организациям и отказывалось вести с ними какие-либо переговоры. Израиль обуславливал пребывание войск на юге Ливана необходимостью обеспечения безопасности страны. По мнению известного политолога, профессора Еврейского университета Моше Маоза, регулярная израильская армия не могла по определению одержать победу над «Хизбаллой»: «Регулярная армия не может успешно противостоять террористическому движению, так как у последнего есть инициатива, мотивация»7.
К концу 1990-х гг. стало очевидно, что для выхода из тупика нужен первый встречный шаг одной из сторон конфликта. Но проблема состояла в том, что, во-первых, никто этого шага делать не хотел, а, во-вторых, конфликт требовал урегулирования не в двустороннем формате, а по линии Ливан–Израиль–Сирия–«Хизбалла». Официальный Бейрут призывал к безоговорочному уходу израильтян с территории Ливана, заявляя, что в таком случае у «Хизбаллы» не останется мотивации для атак против Израиля. Боевое крыло «Хизбаллы» давать какие-либо гарантии безопасности отказывалось.
Израиль, со своей стороны, обвинял Сирию в поддержке шиитского сопротивления на юге Ливана и считал необходимым вывод ее контингента из страны. Вывод израильских войск с юга Ливана в 2000 г., однако, не приблизил ближневосточное урегулирование. Тем временем ливанское правительство негласно предоставило движению «Хизбалла» возможность полностью контролировать юг Ливана. «Хизбалла» занялась укреплением здесь своих позиций и наращиванием военной мощи.
При этом Израиль обвинил в содеянном преступлении власти Ливана. «Ливанское правительство, в которое входит «Хизбалла», пытается подорвать стабильность в регионе. Ливан несет ответственность и будет отвечать за последствия своих действий», – заявил тогда Э. Ольмерт8. Однако официальный Бейрут расценил израильские действия как агрессию и обратился за помощью к международному сообществу. Тем более, что с позиции международного права, в данном случае можно говорить о непропорциональности применения силы Израилем, что повлекло за собой гибель невинных людей, уничтожение гражданской инфраструктуры – мостов, дорог, аэропортов, электростанций, портов, объектов сельского хозяйства.
Официальными целями израильской кампании были заявлены: возвращение похищенных заложников, установление перемирия между Ливаном и Израилем, вывод военизированных подразделений «Хизбаллы» с юга Ливана, установление контроля ливанской армии над этим районом и полное выполнение резолюции 1559 СБ ООН9. Представляется, что война преследовала также и другие цели: сдерживание Сирии и Ирана, проверка боеготовности израильских войск, устрашение членов палестинского сопротивления.
Размах войны стал неожиданным для многих экспертов. В 2000–2006 гг. столкновения на ливано-израильской границе стали происходить реже. По мнению ведущей израильской газеты «Ха’арец» («Страна»), это относительное спокойствие базировалось на взаимном потенциале сдерживания, а также на прагматизме и ответственности лидера «Хизбаллы» Х. Насраллы10.
В ходе войны, в которой только с израильской стороны участвовали 30–40 тыс. военнослужащих, Израиль использовал авиацию, бронетанковую и авиационную технику, корабли ВМС. Основной упор делался на нанесении ударов с воздуха, которые позволяют в считанные минуты разрушить оборудованные позиции и инфраструктуру противника. Израиль задействовал самые передовые вооружения (в том числе, и запрещенные международными конвенциями кассетные бомбы), недоступные не только для «Хизбаллы», но и для армии Ливана (последняя, впрочем, в конфликт не вмешивалась и оставалась в казармах).
В результате войны 2006 г. погибло около полутора тысяч человек с ливанской стороны и 150 – с израильской. Бомбардировки Израиля были остановлены лишь после принятия 11 августа резолюции 1701 СБ ООН11. В соответствии с этим документом, 14 августа Израиль и «Хизбалла» прекратили активные боевые действия.
Израильская война в Ливане, вместе с тем, не смогла достичь ряда поставленных целей. «Хизбалла», оказавшись единственной реальной силой, противостоящей Израилю, не отказалась и на дальнейшую перспективу от проведения антиизраильской политики. «Хизбалла», которая позиционирует себя в качестве основного борца с израильской оккупацией, по-прежнему является главным «раздражающим» моментом в двусторонних ливано-израильских отношениях. Камнем преткновения остается так и не освобожденный Израилем небольшой сегмент – так называемые фермы Шебаа (территория площадью 10 кв. км между Ливаном и сирийскими Голанскими высотами). Ливан считает эту территорию (охватывающую 14 ферм на западном склоне горы Хермон, к югу от ливанской деревни Шебаа) своей12.
В настоящее время «Хизбалла» имеет сотни и тысячи активистов и сторонников в Ливане и за его пределами. Ее светская и религиозная деятельность составляет важную часть жизни шиитской общины Ливана и обеспечивает ей прочную и долговременную основу для мобилизации в свои ряды новых членов и бойцов. Ее программные установки сейчас звучат уже иначе: она, в частности, ставит своей целью ознакомление мира с «цивилизованным» исламом, исламом, который несет справедливость и защищает права человека, развивает образование и поднимает уровень медицинского обслуживания. Эксперты отмечают, что в последние годы эта организация расширила свое влияние не только среди шиитов, но и среди ливанцев-суннитов и даже христиан, причем почвой для такой консолидации стала именно антиизраильская направленность деятельности «Хизбаллы».
Дальнейшая нормализация отношений между Ливаном и Израилем будет, в первую очередь, зависеть от настроенности Тель-Авива и «Хизбаллы» на сближение. К сожалению, история ливано-израильского и всего ближневосточного противостояния показывает, что кризисы в отношениях между странами Арабского Востока и Израилем возникают даже по самым ничтожным поводам. С другой стороны, опыт июльской войны 2006 г. свидетельствовал, что военное решение проблемы ведет в никуда. Вместе с тем, Ливан не может пойти на одностороннее заключение мирного соглашения с Израилем в отрыве от других треков ближневосточного урегулирования, так как одним из первостепенных вопросов в ливано-израильском урегулировании неизбежно окажется проблема возвращения палестинских беженцев. А эту проблему в любом случае не решить иначе, чем в многостороннем формате.
Укрепление позиций «Хизбаллы» не могло не сказаться на усилении политической активности шиитов в других арабских странах, например, в Ираке, Омане и на Бахрейне. Шиитское единение на Арабском Востоке имело свои особенности. Шииты из разных государств объединялись на религиозно-духовной почве, а также под знаменем борьбы с Израилем, однако никогда не придавали политическую окраску своим «внутриконфессиональным » отношениям. Так, среди ливанских шиитов никогда не возникало инициатив по объединению с иракскими или иранскими духовными братьями и созданию какого-либо собственного отдельного государства по примеру Курдистана.
Рассматриваемые события показали, что в ливанской ситуации всё отчетливее прослеживалось влияние внешних сил. Региональные противоречия привносились на ливанскую почву, точнее внутриобщинную, и получали там свое дальнейшее развитие. На позицию различных политических и религиозно-общинных сил оказывало прямое воздействие положение дел в арабском мире, характер отношений между различными арабскими странами, наличие и глубина межарабских противоречий.
Примечания
1 Lebanon-Israel Armistice Agreement. 23 March 1949. URL : www.lebanonwire.com.
2 Ахмедов, В. М. Ливанская «Хезболла» в этно-конфессиональной структуре современного Ливана // Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие. М., 2005. С. 245.
3 The Electoral Program of Hizbullah, 1996. URL : http://almashriq.hiof.no.
4 Шевченко, Н. С. Ливанская «Хизбаллах» и ее роль на Ближнем Востоке // Востоковед. сб. Вып. 4. М., 2002. С. 345.
5 Ахмедов, В. М. Ливанская «Хезболла»... С. 257.
6 Text о Israel-Lebanon Cease-fire Understanding. April 26, 1996. URL: www.jewishvirtuallibrary.org.
7 Сообщение CNN. Public Pressure Mounts for Israeli Withdrawal from Lebanon. November 30, 1998. URL : www.cnn.com.
8 Prime Minister Ehud Olmert’s Remarks at his Press Conference Today (Wednesday), 12 July 2006, with Japanese Prime Minister Junichiro Koizumi. URL : www.mfa.gov.il.
9 Address to the Knesset by Prime Minister Ehud Olmert. 17 July 2006. URL : www.mfa.gov. il.
10 Цит. по: Алек, Д. Эпштейн. Ливано-израильский вооруженный конфликт и его региональный контекст. URL : www.iimes.ru.
11 URL : www.un.org.
12 Однако уточним, что резолюция № 1310 СБ ООН от 27 июня 2000 г. содержала тезис, что «Израиль вывел все свои силы из Ливана в соответствии с резолюцией 425 СБ ООН». Таким образом, вопрос о фермах Шебаа требует дополнительного международно-правового оформления.
Комментариев нет:
Отправить комментарий