История возникновения канадского мультикультурализма

К началу второй половины XX в. Канада подошла процветающим государством. Потери в войне были не столь значительными, как у других участников, к тому же Вторая Мировая война не имела столь сильного влияния на национальный вопрос, как Великая война 1914-1918 гг.[1] Эпоха 1939-1945 гг. сыграла в большей степени экономическую роль в переходе к индустриальному обществу в Канаде, вывела экономику из депрессивного состояния 1930-х гг. В то же время наступило время процветания и эпоха «просперити», когда рядовым канадцам стали доступны многие социальные блага[2]. Небезосновательными стали оптимистичные настроения в обществе, гордость за свою страну и её историю. Снова стали подниматься дискуссионные вопросы о развитии канадцев как нации: представители общественной мысли высказывали мнение, что нация достаточно оформилась как самостоятельное явление, переросла колониальное прошлое[3]. 

По прошествии целого века после создания Доминиона США больше не считались главной угрозой существования нации. Это произошло из-за того, что Канада стала чувствовать себя увереннее. Доказательством тому служат слова сэра Уилфреда Лорье, премьер-министра Канады: «Двадцатый век будет веком Канады»[4]. Лорье еще в начале XX в. заложил в свою политику идеи того, что Канада должна стать за век одной из ведущих мировых держав – нужно развивать то, чем богата страна, сотрудничать с США, но выходить из-под влияния и отождествления с соседним государством[5]. 

После Второй Мировой войны происходит сильное сближение с Штатами. В 50-е гг. данное явление даже вызывало беспокойство: влияние США становилось настолько всесторонним, особенно, в экономике, что появлялись сомнения в самостоятельности Канады. К тому же, связи с Великобританией как бывшей метрополией теряли силу [6]. Возможно, сближение с Соединенными Штатами вызвано объединением во время войны стран в борьбе против Германии, и США не проявляли признаков экспансии, как это было в середине XIX века. В 60-е гг. XX века влияние США в Канаде уже уменьшается. 

Близость США всегда доставляла неудобства в формировании канадской нации – постоянно приходилось доказывать, что канадцы – не американцы и стереотипные высказывания («пятьдесят первый штат США», «бледная тень американцев», «чердак Америки») не имеют под собой никаких оснований[7]. Публицисты и мыслители часто о сильных различиях в ментальности и государственности у этих стран: канадцы тяготеют к коллективизму, тогда как у американцев личность ставится выше всего. В Канаде развиты государственные корпорации, государственная система здравоохранения и социального обеспечения; здесь выше налоги, строже трудовое и экологическое законодательство. Во-вторых, толерантность более присуща Канаде, чем США. Канада демонстрирует большое разнообразие – этническое, территориальное, языковое, классовое, именуемое «мозаикой». США обычно воспринимаются как «плавильный котел» - действуют правила ассимиляции. Канадцы более терпимы, симпатизируют профсоюзным организациям и левым партиям, склонны идентифицировать провинциями как отдельными образованиями и этническими группами[8]. Кроме того, канадцев от американцев отличает более терпимое и доверительное отношение к власти, закону, суду и полиции. Канадский идеал – «мир, порядок и хорошее правительство»[9]. Однако американское влияние грозило разрушить эту самобытность.

До появления термина мультикультурализм еще в 20-е гг. XX в. в научно-политическом лексиконе стало использоваться понятие «канадская мозаика». Дискуссия вокруг этого явления и термина сводилась к признанию особенности этнического разнообразия со всем многообразием культур, быта, верований и положила начало мультикультурности. Виктория Хэйворд описывала «мозаику» в культурном плане: «Новые канадцы, представители многих стран и отдаленных частей старой Европы, внесли свой вклад в разнообразие церковной архитектуры провинции. Восточные купола и своды, почти турецкие, возвышаются над верхушками кленов или прибрежными кустами провинции Манитоба. Эти архитектурные фигуры ландшафта имеют не только религиозное значение, а также являются своеобразными культурными центрами, в которых по воскресеньям каждый имеет возможность послушать шведскую музыку, наполненное и низкое русское пение; а также посмотреть вблизи на виртуозность, с которой были адаптированы интерьеры этих церквей, перенесенных с Востока на Запад… Это, действительно, мозаика огромных размеров и ширины, которая подвергается испытаниям в прериях»[10]. Также своё видение «мозаики» предлагал в 1938 г. Дж. Гиббон в одноименной книге. Он отвергал концепцию «плавильного котла или тигеля», присущую американской политике в сфере миграции. «Плавильный котел» предусматривает полный отказ от прошлых национальных проявлений, от чувств к Родине путем перехода к «плавлению или смешению» как культурному, так и биологическому. Гиббон не видел возможным применение данной концепции для канадского общества и выступал за сохранение этнических особенностей культур – каждая группа может внести свои особенности в общий облик нации[11]. 

Следующее употребление термина «канадской мозаики» напрямую повлияло на становление мультикультурализма: им стала книга «Вертикальная мозаика: анализ социальных классов и сил в Канаде» известного социолога Джона Портера в 1965 г. Портер соотнес этническое происхождение и положение группы в обществе: например, группы британского происхождения оказались в более выгодной ситуации в отношении мер дохода, образования и здравоохранения по сравнению с остальными, а также, по мнению автора, были излишне представлены во властных структурах, на высокопоставленных должностях. Люди восточного и южно-европейского происхождения оказывались менее обеспечены по данным параметрам[12]. Естественно, что самое плачевное положение в исследовании Портера получили представители коренных народов Канады. Книга Портера сразу же привлекла к себе внимание канадских социологов, историков и журналистов, причем, многие писали критические замечания к работе. Исследование Портера часто критиковалось за отвержение, признание невозможности при данной общественной ситуации, мультикультурализма, недостаточное внимание к Квебекскому вопросу, к гендерным проблемам. Ключевым посланием было то, что Канада не являла собой бесклассовое демократическое государство, которой она пыталась себя представить. Фактически, Канада была очень неэгалитарным обществом, включающим «вертикальную мозаику» различных классов и этнических групп. Действительно, как и представления о Канаде как государстве двух отдельных нации и образ Канады как «Английского фрагмента», вертикальная мозаика стала частью образного наследия страны. 

Мультикультурализм, как термин, вошел в употребление в Канаде в 1960-х гг. для борьбы с «бикультурализмом», которую популяризировала Королевская комиссия по двуязычию и бикультурализму. Комиссия работала в 1963-1967 гг. и ее целью было изучение этнонациональной ситуации в стране. Она проводила социоэкономическое исследование канадских проблем в сравнении с аналогичными проблемами в других государствах. Члены Комиссии посетили все провинции страны и провели по итогам конфиденциальные слушания, результатом которых стало переоценка роль этнической группы для страны[13]. Новое определение в значительной степени заменило термин «культурный плюрализм», который до сих пор используется в Квебеке. Позже, термин «мультикультурализм» и его реализация на практике распространились за пределы Канады, особенный отклик был получен в Австралии. Во многих отношениях спорная концепция мультикультурализма используется, по крайней мере, в трех смыслах: для обозначения общества, которое характеризуется этнической или культурной разнородностью; обращается к идеалу равенства и взаимного уважения между этническими или культурными группами среди населения или относится к политике, проводимой федеральным правительством и закрепившейся в 1971 г[14]. 

В Канаде можно выделить несколько движущих сил, которые подтолкнули правительство к переходу к политике мультикультурализма: вечно отстаивающие свои права на самоопределения франкоканадцы, требующие отсутствия ущемления коренные народы и вливающиеся в новое общество иммигранты. В. А. Тишков приводит статистику, что в 1871 г. два миллиона канадцев (60% населения) были британского происхождения, один миллион (31%) – французского и 250 тыс. (8%) – другого этнического происхождения, включая коренных жителей – индейцев и эскимосов. Век спустя, в 1971 г., соотношение изменилось: 44% канадцев – британского происхождения, 28% – французского и 27% – иного этнического происхождения. Данные показывают, что «иное этническое происхождение» в процентном выражении значительно выросло и основной источник его роста – иммиграция. Основные страны, откуда люди переезжали в Канаду до 1991 г.: Великобритания (515,135 тыс. ч.), Китай (133,910 тыс. ч.), Индия (156,830 тыс. ч.), Италия (289,820 тыс. ч.). Логичными стали действия власти: подобные потоки новых жителей необходимо было контролировать, регистрировать и внедрять в жизнь нового для них государства. 

Более чем за полвека никак не решалась проблема, связанная с коренными народами и канадцы это четко осознавали. Особенно важным и постыдным для представителей нации это осознание стало из-за большого вклада индейцев в военных действиях. Только после Второй Мировой войны у общественности появилось осознание: вот уже сто лет длилась дискриминация индейских племен[15]. В 1951 г. были отменены пункты Индейского Акта о ритуалах, разрешено играть в азартные игры вне резервации, нанимать себе адвокатов и проч. Королевская Комиссия по делам коренных народов (RCAP) отмечала, что принимая некоторые, более тяжелые, и в конечном счете, неудачные поправки, правительство приближает Акт к оригиналу 1876 г.[16]. Также Комиссия представила доклад «Обзор современного положения индейцев» в 1967 г., который показал неутешительный уровень жизни в резервациях: отсутствие работы и, как следствие, нищета, массовый алкоголизм, перебои в поставке продовольствия, низкий уровень грамотности[17]. Как позже Жак Кретьен и Пьер Трюдо скажут «быть индейцем – это быть без работы, хорошего дома или проточной воды; без знаний, подготовки или технических навыков и, прежде всего, без чувств достоинства и уверенности в себе, которые должен иметь каждый человек, чтобы идти с высоко поднятой головой» [18]. 

В ответ на это в 1968 г., либеральное правительство П. Трюдо начало серию консультаций с лидерами коренных народов в новом направлении. На этих встречах лидеры аборигенов выразили озабоченность правительству, что договорные и специальные права никогда не были обозначены, обговорили исторические обиды, которые возникли и никогда не решались, особенно в случае земельных претензий. Коренные народы были заброшены в вопросах законодательства и национальной политики многие годы – об этом представители индейцев также говорили на встрече с правительством. 

После консультационных встреч с представителями индейцев официальная власть должна была разработать ряд мер, которые могли бы разрешить высказанные аборигенами проблемы. Премьер-министр П.Э. Трюдо предложил политику «Белой книги» или «Заявление правительства Канады по индийской политике», направленной на уравнивание индейцев и канадцев в правах: отменить Индейский Акт и закрыть Департамент по делам индейцев в течение пяти лет, ввести частную собственность и земельные решения на территориях резерваций. «Заявление» должно было конвертировать резервационные земли в частную собственность, принадлежащей проживающим на них группам или ее членам, передать всю ответственность за услуги провинциальных правительств, дать право уполномоченным решать все земельные претензии и предоставить средства для экономического развития[19]. Стоит отметить, что Трюдо был настроен против специальных прав для коренных народов: равенство в возможностях для всех канадцев – это залог единой нации и демократии[20]. Джон Миллоу выделяет политику «Белой книги» как поворотный момент, когда федеральное правительство полностью отказалось от попыток ассимиляции, направленных на установление конституционно защищаемых прав для Первых Наций[21]. 

Но широкая масса племен отвергла эту идею, так как считала, что ассимиляция с основой канадского общества не является средством достижения равенства – они хотели остаться собой, но получить права как у канадского гражданина. Основная оппозиция возникла из нескольких организаций, в том числе Национального индийского Братства и его провинциальных глав. Несогласные с Трюдо считали, что документ обращал внимание к проблемам, поднятым в ходе консультаций, и оказался последней попыткой ассимиляции коренных народов в канадское общество. Лидеры полагали следующее: вместо того, чтобы иметь дело с первыми нациями справедливо и надлежащим образом, федеральное правительство избавляло себя от исторических обещаний и обязанностей. 

Возглавил оппозицию Гарольд Кардинал – представитель кри, лидер индийской ассоциации Альберты, требовавший права «быть красной частью канадской мозаики», называвший действия правительства «тонко замаскированной программой уничтожения путем ассимиляции»[22]. В 1970 г. Г. Кардинал и индийская Ассоциация Альберты отвергла «Белую книгу» путем опубликования документа «Граждане плюс», который стал известен как «Красная книга»[23]. 

Другой важный контр-ответ пришел из Британской Колумбии . В ноябре 1969 г. в конференции приняли участие более 140 групп и это привело к созданию Союза Британской Колумбии индейских вождей. Эта организация отклонила «Белую книгу», и подготовила документ под названием «Декларация прав индейцев», также называемая «Коричневая книга», который утверждал, что коренные народы по-прежнему имеют право собственности на свою землю. Аналогичные документы и направления политики были переданы организациями в Манитобе, Саскачеване и в восточной части Канады. Проводились публичные демонстрации и марши, обличая «Белую книгу», требуя справедливого и надлежащего решения по вопросам коренных народов. Это движение получило название «Красная сила». С распространением «Красной силы» среди коренных лидеров, «Белая книга» была отвергнута в 1971 г. Трюдо со словами: «Мы будем держать их в гетто столько, сколько они захотят». Гарольд Кардинал не остался в стороне: «Сейчас, в то время, когда наши соотечественники-канадцы разделяют обещания Справедливого общества, индийцы в очередной раз преданы программой, которая не предлагает ничего лучше, чем культурный геноцид»[24]. Таким образом, ни правительство, ни представители Первых наций не добились своих целей и конфликт не был устранен - канадская нация не могла считаться единой и цельной. Возможно, сторонам не стоило входить в жесткую конфронтацию, ведь правительство сделало шаг навстречу и не отрицало вклада индейцев, но, с другой стороны, текст «Белой книги» явно дает понять, что канадцы считают индейцев отстающими во всех сферах жизни[25]. 

Индейский Акт был пропитан гендерной предвзятостью, это стало причиной выступлений женщин в 70-80-е гг. XX века. Женщина считалась полностью зависимой от мужа. Жанетт Лаваль, Ивонн Бедард и Сандра Лавлейс утверждали, то подобными положениями власть нарушают Канадский Билль о Правах, но их заявки были не рассмотрены в суде. Только в 1981 году по просьбе Сандры Лавлейс Комитет ООН заявил о нарушении прав человека в Канаде. Индейские женщины терпели гендерный гнет более века. 

В 70-е гг. XX в. одним из важных моментов в эволю­ции федеральной политики по отношению к индейцам и в официальном статусе коренных жителей стал вопрос о юридическом признании так называемого аборигенного права, проистекающего, прежде всего, из факта первожительства на континенте[26]. Это право касается в первую очередь вопросов владения землями и самоуправления. Хотя в канадских официальных документах можно найти много случаев, подтверждающих, что власти, как колониальные, так и доминиона, исходили из факта существования у аборигенных народов прав на зани­маемые земли, вплоть до 70-х годов XX в. вопрос об этом праве yи разу не стоял в формально-правовом аспекте. Впервые канадские индейцы обратились в суд с иском о нарушении их аборигенного права на вла­дение землей только в 70-е годы. Это было известное «дело нишга» (по названию индейского народа в Британской Колумбии), когда вождь нишга Кэлдер при поддержке адвокатов и ученых сформулировал иск о нарушении договорных обязательств правительством и о праве индейцев на занимаемые ими земли в Бри­танской Колумбии, которые никогда формально не уступались колонизаторам[27]. Суд Британской Колумбии отказался признать за нынешними нишга права на землю на том основании, что их предки к моменту контакта с европейцами были слишком примитивным обществом и не облада­ли законами, которые английская метрополия была бы способна признать. Однако Верховный суд Канады в 1973 г., пересматривая дело, хотя и отклонил иск по ряду формальных причин, но, по сути, признал суще­ствование особых аборигенных прав[28]. Правительственное заявление 1973 г. признавало исторически определен­ные обязательства властей перед индейцами, закон­ность индейских жалоб в отношении выполнения вла­стями условий договоров, которые были заключены еще в ходе колонизации. 

Конституционный акт 1982 г. закрепил «признание и подтверждение существующих аборигенных и договорных прав коренных народов Канады»[29]. В 1985 г. Индейский акт претерпел изменения: отменено дискриминируещее положение индейских женщин, по которому они и их дети лишались права сохранять индейский статус и членство в общине в случае вступления в брак с неиндейцем, а ранее лишенные статуса по этому положению были в нем восстановлены [30]. Выступления женщин из коренных народов также дало результаты: Конституционный Акт 1982 г. гласит, что «Исконные или вытекающие из договоров права в равной мере гарантируются для лиц обоего пола»[31]. Это статья стала большим шагом вперед для канадской нации: только к концу XX в. ввелись базовые демократические принципы для индейских женщин. 1994 г. стал примечательным для коренных народов: Правительство Канады признало свою вину перед ними. 

История существования Индейского Акта в очередной раз демонстрирует наличие и развитие расистских идей в Канаде, происходящих от верхушки правительства[32]. Остается несколько непонятной озлобленность и жестокость по отношению к индейским племенам – в этой ситуации выходцы из Европы и их потомки проявили себя не как мирные колонисты, а как захватчики. 

Существенные изменения в канадском иммиграционном законодательстве, направленные на упорядочение процесса прибытия переселенцев в соответствии с внутри- и внешнеполитическими реалиями и нуждами государства, происходили с регулярной частотой. В 1962 г. были введены понятия спонсорства и профессиональной иммиграции, в 1967 г. разработана система определения квалификации и знания языка для желающих получить разрешение на проживание в Канаде по баллам, в 1976 г. разведены понятия беженцев и иммигрантов[33]. К концу 1960-х гг. предыдущая политика расовой дискриминации в иммиграционной системе была отменена, а в 1971 г., впервые большинство новых иммигрантов были неевропейского происхождения - прецедент, который сохранялся до настоящего времени. 

Значительной вехой в формировании канадской нации стало принятие в 1946-1947 гг. Канадского Акта о гражданстве. Дело в том, что после двух войн и перехода к индустриальному обществу, иммигрантов становилось все больше. До этого акта в Канаде не было документов, регламентирующих получение гражданства. По Закону об иммиграции от 1910 г. и Закону о гражданстве Канады от 1921 г. был введен правовой термин «гражданин Канады», но все люди являлись подданными Великобритании[34]. С усилением влияния Канады на мировой арене требовалась большая самостоятельность от Великобритании. Еще до войны миграционная политика не устраивала англоканадцев, так как они считали ее слишком либеральной и не имеющей четких правил[35]. Эти причины привели к вступлению в силу 1 января 1947 года Акта о гражданстве. Заметным исключением из Акта 1947 г. является присоединение Ньюфаундленда к Канаде в 1949 г., в результате чего всем коренным или ассимилировавшим жителям данной территории было предоставлено гражданство Канады в соответствии с законами, изложенными в Акте о гражданстве, на дату объединения на 1 апреля 1949 г. 

Примечательно, что правительство отчасти смогло решить в нем проблему с индейцами – они, так же как алеуты получали гражданство, то есть, не выносились отдельной категорией с ограниченными правами в другие акты. Данный документ не разжег бы противоречия между англо- и франкоканадцами: один из пунктов говорил о том, что претенденту на гражданство 20 лет проживания в стране может заменить знание английского или французского языка[36]. То есть, языки и люди, говорящие на них, были уравнены в правах. 

В 1976 г. в Канаде был принят новый закон о гражданстве, вступивший в силу 15 февраля 1977 г., действует и в настоящее время. По закону были сняты ограничения на двойное гражданство, изменены условия приобретения или отказа от канадского гражданства, существовавшие с 1946 г[37]. 

Федеральное правительство премьер-министра Пьера Трюдо заявило о своей приверженности принципу мультикультурализма в 1971 г. и, таким образом, формализовало политику по защите и поощрению разнообразия, признанию прав коренных народов, а также поддержанию использования двух официальных языков Канады[38]. Это привело к созданию в 1973 г. министерства мультикультурализма, а также Канадского консультативного совета по вопросам мультикультурализма[39]. 

Концепция была вновь признана в Хартии прав и свобод 1982 г., в которой говорится, что сама Хартия «должна толковаться в соответствии с сохранением и укреплением мультикультурного наследия канадцев»[40]. 21 июля 1988 г. прогрессивно-консервативное правительство Брайана Малруни приняло Закон канадского мультикультурализма, который закреплял приверженность правительства «содействовать всестороннему и равноправному участию отдельных лиц и общин любого происхождения в продолжающейся эволюции и формирования всех аспектов канадского общества» путем установления законодательства по защите этнического, расового, языкового и религиозного разнообразия в канадском обществе[41]. Декларирование Трюдо канадской нации как двуязычной и мультикультурной привело к взрыву культурологических исследований. Были выпущены публикации и литература, значаты многие национальные научно - исследовательские проекты, этнические исследования идентичности возрастали и были созданы организации для поддержки разнообразия. В связи с выделением средств был реализован ряд проектов: «Национальная программа по борьбе с расизмом», «Расовая и этническая дискриминация на производстве» и т.д. Политика мультикультурности стимулировала создание новых исследовательских центров, региональных, научных обществ. Особо активными являлись Канадская федерация этнической прессы, Канадская ассоциация по изучению фольклора, Ассоциация преподавателей этнических языков в провинции Альберта[42]. Мультикультурализм отмечался как новое видение канадской идентичности, которая будет способствовать достижению глобального понимания всех этнических общин. 

Многие программы, такие как кампания по противодействию расизму были разработаны для решения ненависти и предвзятости в Канаде, но более поздние проекты сосредоточили свое внимание на вопросах иммиграции и поддержки новых членов нации, в том числе, помощи в профессиональной аккредитации и доступу к трудоустройству[43]. Политика мультикультурализма также признала историческое значение некоторых этнических групп путем разработки образовательных инициатив, таких как школьные программы, поощрение «Месяца истории чернокожих», целью которого является обучение молодых канадцев пониманию афроамериканского сообщества и его места в истории Канады. 

Но мультикультурная политика в 1970-х гг. не отвечала потребностям всех иммигрантов, особенно с увеличением «видимых меньшинств». Первоначально власти держали ориентир в своих действиях на выходцев из Европы, Азия отходила на второй план[44]. Правительству еще следовало обратить внимание на необходимость отразить разнообразие канадского общества. 

Государственная политика мультикультурализма была воспринята с враждебностью и подозрением многими представителями нации. Некоторыми французскими канадцами она воспринималась, как ущерб франкоканадской позиции как одной из двух языковых общин, из которых складывалась Канада. Некоторые ученые порицали новую политику как своего рода подкрепление, поддержку англосаксонского господства, как средство отвлечения усилия нефранцузского и неанглийского населения от политических и экономических дел в культурную область и исключением других этнических групп от власти и влияния. Настроения критически настроенной части общества точно описывает карикатура более раннего времени: власти, по мнению определенных мыслителей, пытались объединить несочетаемое[45]. Защитники из этнических групп рассматривали политику мультикультурализма в качестве неприемлемых заменителей помощи и многие считали политику и программы некой взяткой для «этнического голосования». 

В то время недоверие по отношению к культурному многообразию возникло в результате неясностей политических заявлений, а тонкие, но необходимые различия между культурной ассимиляцией и структурной интеграцией не всегда были четко сформулированы. 

Уилл Каймлика и Чарльз Тейлор были одними из самых влиятельных мыслителей Канады на тему мультикультурализма. Оба работали в либеральном направлении, но, в, то же время, критиковали и дистанцировались от некоторых «слепых мест» либеральной мысли, чтобы защитить применение специальных прав меньшинств в некоторых исключительных случаях, например, в провинции Квебек. 

В своей книге 1995 г. «Мультикультурное гражданство: либеральная теория прав меньшинств», Каймлика разрабатывает типологию прав меньшинств, которая включает в себя права самоуправления, особые права представительства, а также полиэтническое право, которое он определяет как правовую и финансовую поддержку для защиты конкретных культурных практик[46]. Каймлика для таких специальных прав основывается на трех центральных аргументах: незамысловатые ценности культурного разнообразия; что он называет «аргумент равенства» (без специальной защиты, культуры меньшинств подвержены ассимиляции); и, наконец, роль исторических соглашений (такие как исторические соглашения между королевской властью и французской Канадой или общинами аборигенов). С этой целью, он утверждает, что политикам важно провести четкие различия между национальными меньшинствами и группами иммигрантов: «Иммигранты не «народы» и не занимают родные земли». Он пишет: «Их своеобразие проявляется, прежде всего, в их семьях, живущих в общественных объединениях, и не противоречит их институциональной интеграции»[47]. Также Каймлика, как приверженец либеральной мысли видел в защите этнических особенностей и особых прав этнических групп опасность для демократии в целом. Когда конкретная группа ищет защиты своего своеобразия в правовой форме, это требует различного отношения к людям в зависимости от их принадлежности к группе. В то же время, по мнению автора, запрос на проживание, на самом деле, отражает стремление меньшинств к интеграции. 

Чарльз Тейлор, в своем труде 1992 г. «Мультикультурализм: изучение политики признания» принимает более философский и менее ориентированный на политику подход, но как Каймлика предполагает, что «либерализм не может и не должен требовать полного нейтралитета»[48]. Сосредотачиваясь на Квебеке, Тейлор обсуждает две противоречивые тенденции в политике равенства: с одной стороны, убеждение, что люди должны рассматриваться в равенстве для всех, а с другой стороны, что должно сохраниться уважение к культурным особенностям. «Упрек, который первый делает во втором, - это просто то, что он нарушает принцип недискриминации. Упрек, который делает второй, в первую очередь заключается в том, что он отрицает личность, заставляя людей превращаться в гомогенную форму, которая таковой на практике не является», - пишет Тейлор[49]. Отметив, что разница часто вслепую способствует доминирующей культуре, добавляет он: «Следовательно, якобы справедливое и слепое общество [...] тонким и бессознательным образом, само по себе очень дискриминационное»[50]. Тем не менее, также как Каймлика, Тейлор отказывается устранять препятствия, с которыми часто сталкиваются иммигранты, и только делает мимолетную ссылку на проблемы признания и равенства коренных народов. 

Канадский мультикультурализм заслужено можно считать основополагающей характеристикой общества, базисом канадской национальной идентичности. И эта идентичность всеканадская так как принцип «канадской мозаики» объединяет все этнические группы и общества в единое целое. 

Канадский мультикультурализм имеет четкую гуманитарную направленность. Мультикультурализм, как всеобъемлющая общественная доктрина, пришел, чтобы быть правильным ответом для народа Канады, чтобы создать свое уникальное, последовательное и инклюзивное общество, которое гарантирует равенство, свободу, справедливость и уважение ко всем своим гражданам. Различные культуры, религиозные доктрины, социальные ценности и этнические группы заслуживают равного уважения. 

Библиография:

[1] Нохрин И.М. Национальная политика в Канаде в годы Первой мировой войны // Политические культуры на Востоке и Западе: взгляд из Сибири. Иркутск, 2015. С. 176-186. 

[2] Нохрин И.М. Национальная политика в Канаде в XX веке: учебное пособие. Челябинск, 2016. - С. 62. 

[3] Нохрин И.М. Прощание с Империей: национальная политика в Канаде в «либеральную эпоху» Уильяма Лайона Маккензи Кинга // Pax Britannica: история Британской империи и созданного ею мира: сборник научных работ к 60-летию профессора В. В. Грудзинского / под ред. И. М. Нохрина. – Челябинск: Энциклопедия, 2016. С. 117-137. 

[4] Crowley L.B., Marshall Bs.S. The Canadian Century: moving out of america’s shadow. – Toronto, 2013. - Р. 13. 

[5] Нохрин И.М. Канада в составе Британской империи в конце XIX - начале XX вв.: дилемма имперского единства и национальной автономии // Восток - Запад в контексте мировой истории: взгляд из Сибири (материалы междунар. науч. конф.). Иркутск: изд-во ИГУ, 2012. С. 198-210. 

[6] Нохрин И.М. Национальная политика в Канаде в XX веке: учебное пособие. - Челябинск, 2016. - С. 63. 

[7] Нохрин И.М. Межэтнические отношения и национальная идеология в Канаде в Новое время. Челябинск: Энциклопедия, 2016. 

[8] Dyck R. Canadian Politics: Critical Approaches. – Scarborough, 2000.- P. 206-207. 

[9] Morrison K. L. Canadians are not Americans: myths and literary traditions. - Toronto, 2003. - P. 123. 

[10] Day R. J.F. Multiculturalism and the History of Canadian Diversity. – Toronto, 2000. – P. 149-150. 

[11] Gibbon, J. 1938. Canadian Mosaic: The Making of a Northern Nation. – Toronto, 1938. - Р. 42. 

[12] Porter J. The Vertical Mosaic: An Analysis of Social Class and Power in Canada. - Toronto, 1965. - P. 387. 

[13] Morrison N. Royal Commission on Bilingualism and Biculturalism // The Encyclopedia Americana. - 1994. - Vol. 5.- P. 324. 

[14] Muliculturalism Act, 1971. URL: http://www.pier21.ca/research/immigration-history/canadian-multiculturalism-policy-1971. (дата обращения: 10.05.2017). 

[15] Horn C.B. Perspectives on the Canadian Way of War: Serving the National Interest. - Dundurn, 2006. - P. 247. 

[16] Indian Act, 1876. URL: https://archive.org/details/IndianAct1876/. (дата обращения: 10.04.2017). 

[17] Giokas J. The Indian Act / Evolution, Overview and Options for Amendment and Transition. - Ontario, 1995. - P. 70. 

[18] Statement of the Government of Canada on Indian policy (The White Paper), 1969. URL: http://www.aadnc-aandc.gc.ca/eng/1100100010189/1100100010191. (дата обращения: 12.05.2017). 

[19] Statement of the Government of Canada on Indian policy (The White Paper), 1969. URL: http://www.aadnc-aandc.gc.ca/eng/1100100010189/1100100010191. (дата обращения: 15.05.2017). 

[20] Тишков В.А., Стельмах В.Г., Чешко С.В. Тропой слез и надежд (Книга о современных индейцах США и Канады). - М., 1990. - С. 83. 

[21] Milloy J. Indian Act Colonialism: A Century of Dishonour, 1869-1969. - Manitoba, 2008. - P. 14. 

[22] Cardinal H. The unjust society. – Vancouver, 1999. - P. 34. 

[23] Indian Association of Alberta. Citizens Plus. (“The Red Paper”) Edmonton: Indian Association of Alberta, 1970. P. 25. 

[24] Cardinal H. The unjust society. – Vancouver, 1999. - P. 63. 

[25] Statement of the Government of Canada on Indian policy (The White Paper), 1969. URL: http://www.aadnc-aandc.gc.ca/eng/1100100010189/1100100010191. (дата обращения: 15.05.2017). 

[26] Cardinal H. The unjust society. – Vancouver, 1999. - P. 104. 

[27] Sanders D. The Nishaga Case. – 1973. - P. 4. URL: http://ojs.library.ubc.ca/index.php/bcstudies/article/viewFile/782/824. (дата обращения: 06.05.2017). 

[28] Sanders D. The Nishaga Case. – 1973. - P. 4. URL: http://ojs.library.ubc.ca/index.php/bcstudies/article/viewFile/782/824. (дата обращения: 06.05.2017). 

[29] Конституционные акты Канады. Прокламация о Конституционном акте 1982. URL: http://www.booksite.ru/fulltext/1/001/004/082/22.htm#140. (дата обращения: 11.05.2017). 

[30] Indian Act, 1985. URL: http://laws-lois.justice.gc.ca/eng/acts/I-5/. (дата обращения: 17.04.2017). 

[31] Конституционные акты Канады. Прокламация о Конституционном акте 1982. URL: http://www.booksite.ru/fulltext/1/001/004/082/22.htm#140. (дата обращения: 11.05.2017). 

[32] Tobias J. L. Protection, Civilization, Assimilation: An Outline of Canada’s Indian Policy. - Toronto, 1991. - P. 138. 

[33] Прокопьев С.В. Об исторических аспектах и проблемах регулирования процесса иммиграции в Канаде // Электронный научный журнал «Россия и Америка в XXI веке». №2, 2012. URL: http://www.rusus.ru/?act=read&id=342. (дата обращения: 13.04.2017). 

[34] Там же. URL: http://www.rusus.ru/?act=read&id=342. (дата обращения: 13.04.2017). 

[35] Прокопьев С.В. Об исторических аспектах и проблемах регулирования процесса иммиграции в Канаде // Электронный научный журнал «Россия и Америка в XXI веке». №2, 2012. URL: http://www.rusus.ru/?act=read&id=342. (дата обращения: 15.04.2017).

[36] The Canadian Citizenship Act of 1947. URL: http://www.cic.gc.ca/english/resources/publications/legacy/chap-5.asp#chap5-2. (дата обращения: 10.04.2017). 

[37] Citizenship Act, R.S.C., 1985. P. 29. 

[38] Muliculturalism Act, 1971. URL: http://www.pier21.ca/research/immigration-history/canadian-multiculturalism-policy-1971. (дата обращения: 10.05.2017). 

[39] Day J.F.R. Multiculturalism and the History of Canadian Diversity. - Toronto, 2002. – P. 114.

[40] Канадская хартия прав и свобод, 1982. URL: http://pravoznavec.com.ua/books/124/8289/25/. (дата обращения: 07.05.2017). 

[41] Там же. URL: http://pravoznavec.com.ua/books/124/8289/25/. (дата обращения: 10.05.2017). 

[42] Day J.F.R. Multiculturalism and the History of Canadian Diversity. - Toronto, 2002. – P. 143. 

[43] Kelley N., Trebilcock J.M. The making of the mosaic: a history of Canadian immigration policy. – Toronto, 2010. – P. 79. 

[44] Ibid. P. 85. 

[45] 

[46] Kymlicka W. Multicultural Citizenship: A Liberal Theory of Minority Rights. – Toronto, 1996. – P. 76-78. 

[47] Kymlicka W. Multicultural Citizenship: A Liberal Theory of Minority Rights. – Toronto, 1996. - P. 83. 

[48] Taylor M.C. Multiculturalism: Examining The Politics of Recognition. – Princeton, 1994. – Р. 47-48. 

[49] Taylor M.C. Multiculturalism: Examining The Politics of Recognition. – Princeton, 1994. – P. 52. 

[50] Ibid. P. 68.