НАФТА, объявленная эталоном для всей Панамериканской зоны свободной торговли, дала заметный толчок развитию межгосударственных экономических и политических контактов в регионе
Соглашение о НАФТА предусматривало, прежде всего, либерализацию торговли. Согласно его положениям, сразу же после вступления соглашения в силу США должны были освободить от таможенных пошлин 84% импорта из Мексики, а к концу 15-летнего срока - остальные 16% (8% через 5 лет, 7% - через 10, а 1% "наиболее чувствительных товаров"- через 15 лет). Канада в такие же сроки обязывалась либерализовать 79, 8, 12 и 1% ввозимых в страну мексиканских товаров.[1] (Более плавная либерализация была предусмотрена в отношении таких особо «чувствительных» рынков, как энергоресурсы, сельскохозяйственные товары, автомобили и текстиль).
Соглашением о НАФТА предусматривалась также защита прав интеллектуальной собственности, свобода потоков капитала, открытие новых секторов промышленности для зарубежного инвестирования. В связи с тем, что режим миграции капиталов между США и Канадой подвергся достаточной либерализации уже в 1989 г., Мексика должна была смягчить ограничения доли американских и канадских инвесторов в акционерном капитале своих компаний. Кроме того, Мексика обязывалась отменить ограничение на иностранное участие в банках и страховых компаниях.[2]
Итоги нововведений казались положительными. Общий товарооборот стран-участниц НАФТА вырос с 293 млн. долл. в 1993 г. до 475 млн. в 1997 г., что составляло 62 %. [3] По данным канадского посла в России Родни Ирвина, торговля между странами-членами НАФТА выросла к 1997 г. примерно на три четверти. Взаимные инвестиции между тремя экономиками превысили 189 млрд. долл., а общий объём прямых иностранных инвестиций в страны НАФТА достиг 864 млрд. долл.[4] Канадцы в целом были склонны оценивать эффект НАФТА как положительный. Как говорил Р. Ирвин, «… мы обнаружили, что НАФТА работает на нас. Спросите любого канадца, лучше ли ему живётся сейчас, чем десять лет назад, - ответом будет: «Да»… Бюджет сводится с профицитом. Наш долг по отношению к ВВП находится на самой низкой отметке за пятьдесят лет, расходы по обслуживанию долга снижаются и составляют 23,1% доходов федерального правительства… Загрузка мощностей превышает 86%. Экспортная квота в ВВП составляет 43,2%…».[5]
От имени мексиканского правительства на сайте НАФТА в марте 2001 г. сообщалось: «Либерализация торговли и договор о создании НАФТА уменьшили тарифы на ввозимые товары и усилили конкуренцию, что помогло снизить убытки мексиканских фирм и предоставило им возможность использовать лучшую и менее дорогую технику… Мексиканские рабочие показали свои возможности изучать и управлять технологически более совершенными процессами. Они высокообучаемы».[6]
Официальный экономический отчёт за 2000 г. содержал данные о том, что общий объём экспорта Мексики в октябре 2000 г. достиг 16,03 млрд. долл., увеличившись на 30 % по сравнению с октябрем 1999 г. (экспорт нефти составил 1,4 млрд. долл., что больше октября 1999 г. на 34 %). Представителями Мексики в НАФТА приводились также данные о диверсификации экспорта страны: в 1982 г. экспорт нефти составлял 80 % от всего стоимостного объёма экспорта, тогда как в 1996 г. – уже лишь 11 %, причём произошло это снижение не за счёт сокращения экспорта нефти - в 1996 г. он достиг рекордного уровня, а «благодаря способности Мексики увеличивать объёмы экспорта в различных сферах производства, в частности, в мануфактурном производстве».[7] Мексиканской общественности в 2001 г. сообщалось, что торговля между Мексикой и США совершила скачок с 85,33 млрд. долл. до 187,80 млрд. долл. за период 1994-1998 гг.
Эйфория по поводу ФТАА в Латинской Америке в 1994-95 гг. была столь велика, что даже образовалась очередь из пожелавших присоединиться к НАФТА.
Политики и общественные деятели многих стран региона полагали, что ФТАА закрепит гарантированную возможность выхода на американский рынок благодаря пониженным налоговым ставкам на продукцию и отлаженной системе урегулирования возможных торговых разногласий.[8] Они имели перед собой наглядный пример Мексики, чьё экономическое и политическое положение чрезвычайно изменилось с тех пор, как она заключила договор с США и Канадой. Хотя мнения о том, положителен эффект НАФТА или нет, разнились, невозможно было отрицать тот бесспорный факт, что за годы подготовки к интеграции и за время функционирования североамериканского экономического блока эта страна совершила большой прорыв в развитии.
Обладая 170 млн. населения и рынком ёмкостью в 580 млн. долл., даже Бразилия (не говоря уже о многих других странах региона) с некоторой долей зависти смотрела на присоединившуюся к своим северным соседям Мексику. Правда, как замечал Фелипе де ла Блазе, председатель аргентинского Центра международных отношений, «эйфорические надежды, что НАФТА сделает Мексику страной «первого мира», не стали реальностью. Но также не стали реальностью и опасения, что мексиканская промышленность в схватке с американской будет уничтожена». [9]
В связи с тем, что образовалась очередь из десяти латиноамериканских стран, пожелавших присоединиться к НАФТА, специалистам Института международной экономики США на основе разработанных в 1994 г. индикаторов пришлось провести исследование, объектом которого стали те 32 страны, что могли претендовать на членство во ФТАА. Для каждой из стран выводился индикатор готовности к вступлению в интеграционный блок. Он составлялся, исходя из нескольких параметров: макроэкономические индикаторы (стабильность цен, исполнение бюджетных обязательств, уровень национального благосостояния, внешний долг и стабильность курса национальной валюты), рыночные индикаторы (открытость рынка, устойчивый уровень налогообложения), политическая жизнеспособность (уровень политических свобод, здравоохранения, образования, доход на душу населения).
При среднем показателе индикатора равном 3.38 получилась следующая картина: Мексика и Аргентина (страны, занимающие в Латинской Америке соответственно второе и третье места по величине экономического потенциала) по показателю готовности находились в верхней половине списка, в то время как экономически крупнейшая держава Латинской Америки Бразилия – во второй половине. В самом низу списка были Никарагуа и Гаити, которые являлись также и самыми отсталыми по уровню дохода на душу населения.
Интересно то, что по индикатору готовности к вступлению в интеграционный блок малые страны находились гораздо выше более крупных государств. Барбадос и Тринидад и Тобаго занимали места выше Аргентины и Мексики. Сальвадор, Панама и Боливия стояли также гораздо выше, чем обладающие большим экономическим потенциалом Колумбия и Перу.[10]
Так что правительству США пришлось проигнорировать результаты работы ученых и попытаться начать подключать к НАФТА те латиноамериканские государства, которые они считали нужными. После Мексики таким го-сударством стало Чили.
Президенты США и Мексики и премьер-министр Канады официально обнародовали этот свой курс уже в последний день первого саммита Америк 11 декабря 1994 г., пригласив Чили начать переговоры (по формуле 3+1) о присоединении к НАФТА
Выбор пал на эту страну, так как она имела стабильно развивающуюся экономику, являлась с марта 1994 г. демократическим, по определению США, государством[11], не участвовавшим к тому же ни в одной субрегиональной интеграционной группировке. 19 апреля 1995 г. в Сантьяго начались переговоры между чилийской стороной и представителями Канады, Мексики и США об условиях вступления Чили в НАФТА. Продолжавшиеся в течение четырех месяцев с участием экспертов, министров финансов и торговли, а также специального представителя президента США, в июле 1995 г. они были, однако, прерваны, так как зашли в тупик.
Камнем преткновения стал отказ конгресса США предоставить президенту Клинтону так называемый «fast track»[12] или право ускоренной процедуры переговоров. Fast-track означал, что администрацией устанавливается твёрдый срок для заключения соглашения с иностранным партнёром, а Конгресс либо ратифицирует этот документ, не внося в него никаких поправок, либо отклоняет его. Подобное условие считалось особо важным для заключения соглашения о ФТАА, поскольку Конгресс известен своими привычками затягивать ратификацию соглашения, делая к нему многочисленные дополнения.
Чилийское правительство в этом вопросе заняло твердую позицию: оно не будет заключать соглашение, которое после завершения официальных переговоров может подвергнуться односторонней корректировке, ущемляющей интересы Чили. [13]
После «чилийского фиаско» администрация Клинтона решила ускорить переговорный процесс по ФТАА с тем, чтобы завершить проект не позднее 2003 г. или даже 2002 г., и предложила в качестве магистрального пути создания ФТАА «секторальный принцип». Был предложен ввод режима зоны свободной торговли по отдельным секторам торгово-экономической деятельности. А уж из «секторальных блоков», как из кирпичей, должно было возникнуть здание ФТАА.
США, конечно, добивались скорейшего открытия тех секторов, которые представляли для них первоочередной интерес. Речь шла об устранении торговых барьеров, улучшении инвестиционного климата, обмене технологиями, торговле услугами, электронной торговле, стандартах производственной и коммерческой деятельности, защите интеллектуальной собственности, улучшении инфраструктуры. Одновременно американцы стремились отложить решение таких проблем, которые требовали уступок с их стороны: торговля сельскохозяйственными товарами, гарантии малым экономикам и т.д.
Пытаясь форсировать интеграцию, Белый дом стал усиленно подчёркивать при этом связь экономической интеграции с консолидацией демократических порядков, правами человека, зашитой окружающей среды и использованием рабочей силы, настаивая на изменении латиноамериканскими странами своих норм и внутренней политики по образцу стран — членов НАФТА. Это тоже могло способствовать увеличению числа сторонников ФТАА за пределами США, но только до того момента, как общественность и государственные деятели Латинской Америки смогли ближе познакомиться с содержанием предлагаемого им проекта.
Под влиянием массовых акций протеста (декабрь 1999 г., выступления антиглобалистов на встрече ВТО в Сиэтле) и давлением общественного мнения и групп американского Конгресса министр торговли США опубликовал краткое описание позиции США на переговорах по ФТАА. Стало окончательно ясно, что США отстаивают положения об инвестициях, которые позаимствованы частично из соглашения по НАФТА, а частично из потерпевшего фиаско многостороннего соглашения по инвестициям (МСИ).
Начатые в рамках ОЭСР в сентябре 1995 г. переговоры по МСИ были призваны обеспечить высокий уровень защиты инвестиций. Эта клаузула давала корпорациям статус, какой ранее резервировался только за государствами, и означала расширение возможности для инвесторов использовать интеграционные соглашения для того, чтобы обходить местные законы. [14] Если эти права дополнить еще 11-й статьей МСИ, в которой достаточно расплывчато были прописаны правовые гарантии инвесторов (переписанные в свою очередь с договора по НАФТА), под вопросом в Латинской Америке оказывались почти все попытки государственного регулирования инвестиционного режима. Бразильское правительство полагало, что положения, отражённые в статье 11 договора НАФТА, являются отражением американского протекционизма и неприемлемы для других стран.[15]
Ранее национальное право или соглашения о правилах инвестирования предполагали компенсационные выплаты в тех случаях, когда государство в общественных целях брало контроль над активами на себя. В переложении МСИ/НАФТА трактовка этого пункта расширялась до уровня, при котором право инвесторов на получение компенсаций за потерю возможных прибылей от появившихся норм регулирования фактически ничем не ограничивалось.
Предложение по инвестициям МСИ/НАФТА расширяло и другие права инвесторов. Причём это никоим образом не сказывалось на увеличении их ответственности. Американское предложение позволяло инвесторам беспрепятственно и без каких-либо задержек производить операции по вывозу и ввозу в страну инвестиционных фондов. Это положение означало, что в рамках ФТАА будет нельзя осуществить контроль над капиталами или провести расследование, чтобы удостовериться, что инвестиции идут на развитие какой-либо отрасли.
НАФТА включала в себя достаточно хрупкие соглашения, касающиеся положения рабочих и окружающей среды, по которому страны обязывались не нарушать собственных национальных законов в этих сферах. Но даже эти скудные меры в проект ФТАА не вошли. США призывал страны не снижать ранее прописанные в национальном трудовом и экологическом законодательстве нормы для того, чтобы привлечь больше инвесторов.
США ставили своей задачей дальнейшую либерализацию сектора услуг на всех уровнях – в торговле, туризме, в области финансов, а также в общественном секторе. Либерализации должны были подвергнуться все разновидности торговли услугами, если только они не были специально оговорены как не подпадающие под эту категорию. Подобный подход мог привести к приватизации в Латинской Америке таких отраслей, как здравоохранение и образование, – особенно когда правительство открывало путь коммерциализации услуг, допуская договоры о субподряде частным лицам и негосударственным организациям. Американское предложение выводило из-под действия этих норм только энергетику, а также те сферы, которые были упомянуты в НАФТА.
Даже достаточно расплывчатое повествование позволило публике сделать вывод о том, что американское предложение действительно полностью отвечает модели НАФТА. В итоге большинство стран Латинской Америки отказалось рассматривать предложенный вариант инвестиционного регулирования, считая его неприемлемым: он содержал опасность того, что любые попытки обхода этих норм будут приняты за скрытый протекционизм.
Росту оппозиции к ФТАА в немалой степени способствовали и потери Мексики, вошедшей в интеграционный союз с США ранее других латиноамериканских стран
В отличие от официальных источников Мексики и НАФТА, в неофициальных источниках констатировался факт прежней тенденции мексиканского рынка к монотоварности, что в принципе отвечало интересам США, нацеленным на нефтяные запасы страны, издавна считавшиеся стратегическими американскими (доля мексиканской нефти с общем экспорте нефтепродуктов в США составляла в 1999 г. 12%). [16]
Включаясь в НАФТА и проводя либерализацию движения капиталов, Мексика рассчитывала на ещё больший приток капиталовложений, что и произошло с открытием границ. Но иностранные деньги в основном устремились в отрасли нефтедобычи и нефтепереработки.
Дешевизна рабочей силы, действительно, сделала мексиканский рынок крайне привлекательным для иностранных инвестиций. Но насытив тамошние рынки инвестициями, они не остались в сфере производства, не пошли на развитие экономики в целом, а стали служить средством для быстрого обогащения на местных биржах, работавших, особенно в докризисный период в 1994 г., под 80 % годовых.[17]
Возможно, это и стало причиной коллапса мексиканской мечты об ускоренной интеграции в «первый мир». Разразившийся в декабре 1994 г. экономический кризис сопровождался «коррекцией» песо сразу на 1/3 и девальвацией к весне 1995 г. почти на 100%, что привело в расстройство валютно-кредитную систему, нарушило биржевую деятельность, породило массовый отток капиталов (за одну неделю около 8 млрд. долл.), эхом отозвалось в других латиноамериканских странах, включая и крупнейшие. (Мексиканский финансовый кризис отбросил свою тень даже на финансовые рынки Аргентины и Бразилии, где опасения будущей нестабильности привели к сокращению притока иностранных инвестиций).[18]
Несмотря на то, что в сопроводительных договорах членами НАФТА был создан компенсационный финансовый механизм, через который, согласно Центру североамериканской интеграции и развития в Лос-Анджелесе, Мексика могла получать в форме помощи 96 млрд. долл. ежегодно, правительство США старалось избегать привязки вопросов помощи к НАФТА, признавая наиболее реальным расширение с 1995 г. Североамериканского банка развития и двустороннего агентства по кредиту, а также поддержку экологических приграничных проектов.[19]
Как укажет в своём отчёте 2007 г. функционер ЭКЛАК Хуан Карлос Морено-Брид, те цели, которые привели Мексику к вступлению в НАФТА (переход экономики на неинфляционнное, импортозамещающее развитие и стремление включиться наравне с ведущими игроками в процесс макроэкономических реформ), были достигнуты лишь отчасти. За период участия в НАФТА в Мексике снизился уровень инфляции, диверсифицировался экспорт, произошёл приток прямых иностранных инвестиций, но с другой стороны, накопилось разочарование в экономическом развитии и успехах страны, особенно в разрешении проблемы безработицы. [20] Это не могло не стать дополнительным доводом в копилке противников ФТАА-АЛКА. Пугало всех ещё и то, что ФТАА-АЛКА – «билет в один конец»: войти в проект, даже и с негативными последствиями для себя, конечно, можно, а вот выйти нельзя – окажешься вне экономики региона.
Правительства и общественность Латинской Америки пугало и то, что, несмотря на запуск проекта Панамериканской зоны свободной торговли, США, постоянно наращивая экспорт в регион, одновременно то и дело затрудняли импорт из него. За 1990-1996 гг. объём экспорта из Соединенных Штатов в Латинскую Америку увеличился с 43 млрд. долл. до 94 млрд. долл., но даже для такой влиятельной страны, как Бразилия, были установлены барьеры, не позволяющие экспортной продукции этой страны участвовать в товарообмене на конкурентной основе.[21]
Уже с 1987 г. объектом антидемпинговых законов США являлся, например, замороженный концентрированный сок из Бразилии, который в 2002 г. облагался налогом в 16 %. Возможно, поэтому-то таможенная пошлина на американские товары, ввозимые в Бразилию, составляла тоже 16 %, хотя на бразильские товары, ввозимые в США, распространялся обычный тариф в 3 %. Бразильцы, однако, заявляли, что разница не столь уж велика, если учесть, что 15 наиболее важных товаров бразильского экспорта в США облагаются, как правило, налогом в 45,6 %. Они пеняли также на то, что их товары постоянно сталкиваются в США с бесчисленными санитарными барьерами и квотами, которые поднимают размер пошлины до 350 %. [22]
В то время как американские политики распевали дифирамбы идее интеграции в Западном полушарии, открытию границ, снижению тарифов и налогового гнёта, принятые в США антидемпинговые законы выбивали почву из-под ног латиноамериканских импортеров.
В 1998 г. антидемпинговые инстанции США возбудили дела о свежем лососе и консервированных грибах из Чили. В итоге американский импорт чилийского лосося упал с 32 млн. долл. в 1998 г. до 13 млн. долл. в 1999 г., а чилийский импорт консервированных грибов - до нуля. В конце 2000 г. антидемпинговыми налогами, варьирующимися от 27 % до 55 %, стал облагаться аргентинский мёд.
Поскольку в марте 2002 г. Международная комиссия по торговле должна была рассматривать вопрос о введении правительством США тарифов и квот на бразильскую сталь, министр иностранных дел Бразилии заявит, что в случае неблагоприятного исхода дела его страна готова принять ответные меры. Если принять за прецедент действия этой страны, когда Бразилия тормозила любые протесты по поводу демпинговых цен на её сталь при поставках в Канаду, то можно сказать, что США рисковали прекращением и без того находящихся под вопросом переговоров по ФТАА. [23]
Участие в АЛКА южные соседи США связывали также с решением ряда конкретных задач, таких как широкое привлечение иностранного капитала, открывающего возможности для получения новейших технологий, ликвидация дискриминационной практики со стороны северного соседа. Иными словами, АЛКА рассматривалась в качестве одного из путей ускоренного прохождения этапа индустриального развития и создания в перспективе предпосылок для перехода в постиндустриальную фазу. Одновременно латиноамериканские страны (даже такие развитые, как Бразилия и Аргентина) опасались больших издержек от усиления конкуренции американских и канадских товаров после вступления в силу договоренностей об АЛКА.
Президента Бразилии Фернандо Энрике Кардозо (1994-2002) восхищало стремление Европы разрешить щекотливую проблему неравенства благосостояния в рамках ЕС, а также между Европой и её ближайшими соседями, используя для этого программы регионального развития. «Если мы хотим встать на путь эффективной интеграции в Западном полушарии, основной задачей должно стать уничтожение несправедливых различий между нациями, а также серьёзной разницы в уровнях доходов и жизни как внутри отдельных стран, так и между ними», - говорил он. [24]
Справившись с экономическими проблемами и стабилизировав финансовое положение, с конца 1990-х гг. Бразилия - четвёртая по размеру «демократическая» страна мира - начала играть более активную роль в международных делах, нередко выступая в качестве оппозиции ведущим индустриальным державам, включая и США. Особую роль в этих процессах приписывают именно Кардозо, который за два президентских срока сумел переориентировать экономическую стратегию своей страны с замкнутой, управляемой государством, на одну из ведущих в латиноамериканском регионе, действующую по принципу рыночной торговли.
Но поскольку тяжелейшим бременем бразильской экономики была необходимость ежегодно выплачивать около 25 млн. долл. по обслуживанию внешних долгов страны, на фоне мирового кризиса экономики 1997-98 гг. и спада темпов роста в регионе бразильское правительство вынуждено было искать новые источники получения валюты. Кардозо высказался по этому вопросу совершенно прямо: Бразилия должна «экспортировать или умереть»! Поэтому-то, как и остальные страны региона, Бразилия, вступая в переговоры по созданию ФТАА-АЛКА, стремилась получить более свободный доступ к наиболее развитым потребительским рынкам мира. По этой же причине уже с 1995 г. велись переговоры о заключении соглашения о свободной торговле Меркосур с ЕС. [25] (И этот фактор являлся одним из самых важных для необычайно активной политики США по скорейшему заключению ФТАА – они хотели, чтобы Бразилия подтвердила верность принципам ФТАА до того, как будет подписано соглашение Меркосур с ЕС).
Основным компонентом латиноамериканской стратегии США оставался Североамериканский договор о свободной торговле. Создание континентального интеграционного объединения должно было осуществляться путем присоединения остальных стран Америк к альянсу трёх ведущих североамериканских стран – по принципу «НАФТА+».
В противовес этому курсу уже с саммита 1994 г. начинает формироваться бразильский, альтернативный вариант интеграции в регионе.
Бразильские политологи и экономисты не могли сойтись во мнении, что может улучшить положение страны на переговорах по ФТАА, считая, что наиболее реальной перспективой развития в сложившейся ситуации может быть вынесение в качестве приоритета национальной политики идеи региональной интеграции и расширения Меркосур. Бывший директор Национального института исследования проблем кооперации считал, что Меркосур должен стать «Зоной свободной торговли Южной Америки» (FTASA).[26]
Бразильский вариант заключался в углублении экономической интеграции на основе уже действующих субрегиональных и двусторонних соглашений. Предложенная Бразилией стратегия отражала разработанную теоретиками ЭКЛАК[27] концепцию «открытого регионализма» и предусматривала всемерное развитие и укрепление субрегиональных объединений латиноамериканских стран и их слияние с НАФТА только на финальной стадии. Планировалось сближение Меркосур с Андской группой (Боливия, Венесуэла, Колумбия, Перу и Эквадор) с последующим слиянием этого мощного торгово-экономического блока с Центрально-Американской системой интеграции и Карибским сообществом для создания континентального общего рынка, центром и движущей силой которого стала бы Бразилия. [28] Претворение проекта интеграции так называемым «медленным вариантом», по-бразильски, позволило бы странам Южной Америки, сплотившись, более уверенно отстаивать свои позиции при проведении переговоров о ФТАА с США и их союзниками.
Приоритеты Бразилии в интеграционных процессах в марте 2001 г. президент Кардозо охарактеризовал так: «Для Бразилии интеграция в масштабах всего полушария неразрывно связана с региональной интеграцией, особенно внутри Общего рынка стран Южного конуса, который представляет для нас настоящее завоевание, достижение одной из самых приоритетных целей. Как заявил наш министр иностранных дел Селсо Лафер, Меркосур является для нас судьбой, а АЛКА — выбором».[29]
Предложенный Бразилией курс лучше гарантировал равноправие всех участников интеграции, взаимность уступок и механизмы защиты более слабых, а с другой стороны, укреплял переговорный потенциал государств региона/
Уже на первом саммите Америк в декабре 1994 г. на переговорах за закрытыми дверями, где готовились проекты документов для 34 президентов и глав правительств, бразильская дипломатия сумела одержать победу. В итоге в Декларации принципов, одобренной в Майами, появилась фраза: «Мы расширим и углубим экономическую интеграцию в Западном полушарии на основе действующих субрегиональных и двусторонних соглашений, приводя их к общему знаменателю». [30]
Таким образом, употребляемый ранее в переговорном процессе расплывчатый термин «группа стран» был заменен конкретным понятием «субрегиональные соглашения». Последним был отдан некоторый приоритет по сравнению с двусторонними договоренностями, а записанное положение о приведении их к общему знаменателю можно было толковать как признание равнозначности всех действующих в регионе интеграционных соглашений, объединение которых, а не поглощение одних другими, создаст в итоге общеамериканскую зону свободной торговли.
Когда с 1996 г. администрация президента США заняла выжидательную позицию в переговорах, пустив дела по панамериканской интеграции на самотёк (скандал с Моникой Левински в 1998 г., пошатнувший незыблемость президентской власти Клинтона, проблемы в связи с начавшейся иракской кампанией также отвлекали внимание от общеамериканской интеграции), Бразилия не преминула этим воспользоваться, вынеся на обсуждение свой вариант видения ФТАА-АЛКА.
Выступая от имени Меркосура, бразильская делегация сначала на совещании заместителей министров, а затем — министров торговли Америк в Бело-Оризонте в мае 1997 г. представила свою собственную детальную программу продвижения к 2005 г. по этапам. На первом этапе (1998-99 гг.) предлагалось сконцентрировать усилия на разработке методов стимулирования внутрирегиональной торговли (дебюрократизация отношений, упрощение таможенных правил, взаимное признание сертификатов происхождения товаров, санитарных и ветеринарных свидетельств). На втором этапе (2000-02 гг.) предполагалось решить более сложную проблему унификации технических и законодательных норм регулирования торговых отношений и принятия их всеми странами — будущими участниками ФТАА-АЛКА. И только на третьем этапе (2003-05 гг.) планировалось приступить к сокращению тарифов, ликвидации нетарифных ограничений и открытию огромного торгово-экономического пространства от Аляски до Огненной Земли.
Во время переговоров по ФТАА-АЛКА Бразилия была наиболее сложным, но и ответственным партнёром для США. Несмотря на достаточно активное противостояние с США, Бразилия понимала необходимость проведения конструктивного диалога с целью урегулировать позиции. Бразильские политики осознавали: при наличии достаточно большого давления их страна всё равно будет вынуждена уступить, так как постановка ультиматума может поставить её в ранг аутсайдера процесса интеграции. США, со своей стороны, понимали важность и необходимость участия Бразилии в ФТАА. «За вычетом Мексики, - говорил Дэвид Фляйшер, американский политический обозреватель, живущий в Бразилии, - Бразилия - самый крупный ломоть латиноамериканского пирога. США осознают, что без этого куска у Зоны свободной торговли Америк нет будущего».[31]
Взаимные уступки двух локомотивов интеграции выразились в том, что в апреле 1998 г. на саммите Америк в Сантьяго США фактически согласились разделить с Бразилией бразды управления процессом региональной интеграции в Западном полушарии, не поднимая, правда, большой шумихи вокруг этого решения. [32]
В Декларации Сантьяго и Плане действий, принятых в апреле 1998 г. на встрече президентов и глав правительств 34 стран Америк, лидеры региона подтвердили решимость создать ФТАА-АЛКА в 2005 г., поручив министрам торговли и рабочим группам начать подготовку соответствующего соглашения.[33] Интеграция и открытие экономик провозглашались магистральным путем улучшения условий жизни и достойного участия в процессе глобализации; два международных банка (МБРР и МАБР) выделяли совместно 10 млрд. долл. для финансирования проекта в ближайшие пять лет.[34]
Но подписав Декларацию Сантьяго, руководители бразильской внешней политики одновременно сделали важнейший шаг на пути образования свободной экономической зоны на территории Латинской Америки путем заключения соглашения о свободной торговле между Меркосур и Андским сообществом наций. Именно в апреле 1998 г. было подписано рамочное Соглашение между двумя группировками о намерении расширять сотрудничество в торгово-экономической и других сферах с целью создания единого объединения. Помимо этого Меркосур продолжал вести переговоры о заключении соглашения с ЕС для того, чтобы усилить торговые связи между двумя интеграционными блоками. [35]
Член фонда «Наследие», общественный деятель, занимавший в разное время посты во властных структурах правительственного аппарата США, Кресенсио Аркос выражал обеспокоенность. «У нас на руках все карты, - писал он, - и мы не можем винить бразильцев за то, что они проталкивают свои интересы в тот момент, когда мы отошли от игрального стола… Хотя отход Америки от дел в этом регионе вполне объясним внутриполитической ситуацией, американцы должны понять, что бездействие чревато определёнными потерями: а именно, латиноамериканские страны не откроют в одностороннем порядке свои рынки для американских товаров, им нужны соответствующие действия со стороны Соединенных Штатов». И этот же аналитик замечал: «Ирония в том, что для того, чтобы «открыть» свои рынки, Америке нужно сделать всего лишь небольшие изменения в дополнение к уже низким тарифам и бестарифным границам. Но без того, чтобы защитить латиноамериканские товары соглашением, идентичным НАФТА, мы не сможем выбить у своих торговых партнеров какие-либо налоговые или тарифные послабления».[36]
Успешно использовав процесс глобализации, США добились в 1990-х годах беспрецедентного по длительности и темпам экономического процветания. Возможно, поэтому ослабел их интерес к интеграционным процессам на всех направлениях, включая и Латинскую Америку. Сказывался и провал конференции ВТО в Сиэтле в декабре 1999 г., вызвавший волну пессимизма как в США, так и в Латинской Америке, в отношении многосторонних переговоров о либерализации торговли. Кроме того, в 2000 г. администрация Клинтона оказалась захвачена президентской избирательной кампанией, и ей приходилось также учитывать рост протекционистских настроений в США. В сложившихся условиях дипломатия Вашингтона не форсировала процесс создания ФТАА, хотя и стремилась держать его под контролем.
Избранный в ноябре 2000 г. президентом США, Дж. Буш-младший свою первую заграничную поездку совершил в Мексику, где 16 февраля 2001 г. встретился с президентом страны Винсенте Фоксом на его семейном ранчо. Как отмечали оба первых лица двух стран, результаты НАФТА более сложны и непредсказуемы, чем ожидалось, но ни один из них не высказал сомнения в необходимости дальнейшего партнерства.[37]
Республиканской администрацией был выработан целый пакет тесно взаимосвязанных друг с другом мер, в который входила и новая реформа энергетического сектора страны, озвученная президентом в мае 2001 г. План, разработанный под руководством вице-президента США Дика Чейни, содержал 105 предложений по предотвращению энергетического кризиса в США. Чтобы уменьшить зависимость Америки от импорта нефти, предусматривалась активная разработка собственных месторождений и более тесное сотрудничество в этой сфере с Канадой, Мексикой и странами Южной Америки.[38]
В плане же реализации идеи ФТАА в начале нового столетия США пытались прежде всего расшатать фундамент под единым латиноамериканским фронтом, выступающим против их видения ФТАА. Реализовывали они это через систему двухсторонних соглашений со странами региона. Получив в декабре 2001 г. от Конгресса право на ускоренную процедуру заключения соглашений о свободной торговле, Буш-мл. поторопился подписать договора с Чили, ЦАФТА и Доминиканской республикой. Это были, конечно, не самые мощные игроки в регионе, но действия США по принципу «divide et impera» всем их критикам показывали, что в отношении региона США готовы добиваться своих целей любыми путями.
Столкнувшись с «нерешительностью» своих южных соседей в отношении ФТАА, США также пытались расшатать блок, созданный и возглавляемый Бразилией, предлагая в качестве альтернативы возможность быстрого вхождения в зону свободной торговли через подписание двухстороннего соглашения с одним из участников НАФТА.
Усилия одного из партнеров США по НАФТА, Мексики, были направлены на создание «собственной» зоны свободной торговли, включающей страны Центральной Америки. Уже имея в активе соглашения о свободной торговле с Коста-Рикой (1994 г.) и Никарагуа (1997 г.), правительство Мексики после десяти лет трудных переговоров подписало в июне 2000 г. аналогичный документ с Гватемалой, Гондурасом и Сальвадором. Соглашение о свободной торговле с ЕС марта 1999 г. также усилило позиции Мексики в субрегионе (как, впрочем, и в отношениях с партнёрами по НАФТА). В то же время усиление позиций Мексики может рассматриваться уже и как усиление позиций НАФТА в Центральной Америке – а значит, и позиций США.
Страны Южной Америки также фактически взяли «тайм-аут» в отношении создания АЛКА. Латиноамериканские страны серьёзно пострадали от охватившего весь мир кризиса: темп прироста ВВП в регионе снизился. Лучше выглядели лишь показатели инфляции: она за 1990-е гг. имела тенденцию к постоянному снижению и составила всего 8.7 % в 2000 г. [39] Меркосур вступил в полосу серьезных трудностей, явившихся следствием обострения противоречий между партнёрами под влиянием острого финансового кризиса, поразившего Бразилию, и экономического спада в Аргентине в 1999-2000 гг. Потребовались экстренные переговоры президентов Бразилии и Аргентины и встречи их министров для того, чтобы стабилизовать Меркосур и прийти к согласию о совместных действиях по углублению и расширению интеграционного процесса в регионе.
Бразилия, будучи даже чрезвычайно заинтересованной в интеграции с северными странами, продолжала отстаивать приоритетные для неё положения. В ноябре 2001 г. президент Бразилии Кардозо скажет: «Соединенные Штаты недавно запустили механизмы быстрого принятия решений (fast track) на переговорах по ФТАА, но на тех условиях, которые заложены в этом проекте, никакого ФТАА не будет».[40]
31 августа - 1 сентября 2000 г. в столице Бразилии состоялся, по предложению Кардозо, саммит Южной Америки. Одобренная 12 президентами Декларация Бразилиа утвердила стратегию региональной интеграции с целью создания до января 2002 г. зоны свободной торговли, объединяющей Меркосур и Андское сообщество. На саммите было принято решение о возобновлении диалога между двумя интеграционными объединениями [41], а также о необходимости завершения переговоров о статусе Чили как полноправного члена Меркосур. (С 2000 г. Чили являлась ассоциированным членом Меркосур).
Естественно, на саммите обсуждался и ход подготовки соглашения о ФТАА-АЛКА. Его участники, несмотря на «чилийский инцидент», подтвердили свою решимость выступать на переговорах с США единым блоком, соблюдая график их завершения в 2005 г.
Но недовольство предстоящими последствиями процесса интеграции, вызревающее в низах общества и уже перешедшее в средний класс, начинало достигать и политической элиты. В Бразилии начали оформляться политические силы, выступающие против заключения соглашения по ФТАА.
На совместном с Коммерческой комиссией США семинаре в апреле 2001 г. бразильский министр иностранных дел заявил, что «бразильское правительство не подпишет, а Конгресс не ратифицирует никакое соглашение, которое не будет всемерно выгодно бразильской экономике». Уполномоченный представитель Бразилии на переговорах по ФТАА Альфредо Лима тогда же заявил, что американские предложения «далеки от реальности» и что Вашингтону нужно «сделать своё предложение более щедрым и обоснованным».[42]
В конце 2001 г. нижняя палата бразильского парламента единогласно приняла документ, предусматривающий меры по выходу страны из соглашения по ФТАА. «Если США позволительно выйти из соглашения по уничтожению баллистических ракет, так как это не совпадает с их интересами, почему же мы не можем выйти из переговоров, которые не сулят нам ничего хорошего?», - спрашивал Алоизио Меркаданте, депутат левоцентристской Партии рабочих, которая выступала инициатором обсуждения данного документа в парламенте. [43]
А если прибавить к этому общее разочарование в Бразилии от курса либеральных экономических реформ и растущее недовольство от осознания факта усиливающегося доминирования США в регионе, отмечал в феврале 2002 г. политический обозреватель Мэтью Флинн, то можно предположить, что США смогут внезапно обнаружить: Бразилия, как и Венесуэла, а на данный момент и Аргентина, более чем не склонна рассматривать американские предложения.[44]
В начале нового столетия не способствовала активному продвижению интеграции в Западном полушарии и позиция инвесторов из США. Их заботил, с одной стороны, вялотекущий спад экономики, а с другой - политические изменения, которые происходили в регионе в связи с так называемым «левым поворотом», характеризующимся приходом к власти во многих странах новых лидеров и качественной сменой ориентиров в области как внутренней, так и внешней политики.
Изменения в бразильском внешнеполитическом курсе были связаны с итогом президентских выборов в октябре 2002 г. Внешняя политика никогда не становилась основным пунктом предвыборной агитационной кампании в Бразилии, но в этот раз ситуация изменилась. Победивший на выборах Луис Инасио да Сильва, больше известный как Лула – представитель партии трудящихся, - прославился ещё до выборов как активный противник ФТАА. Да Сильва всю свою предвыборную кампанию строил на лозунге оппозиции разрушительным последствиям глобализации и говорил, что распространение соглашения о свободной торговле на все страны полушария «равносильно аннексии Бразилии Соединёнными Штатами». По словам Лулы, Бразилия вследствие неосторожности политиков в выборе национальных приоритетов уже пострадала от «экономического терроризма», обременив себя 260 миллионным государственным долгом. [45]
Бывший президент вашингтонского представительства ЭКЛАК Исаак Коэн в связи с бразильской политической кампанией отмечал, что если да Сильва «будет продолжать выступать против заключения соглашения о ФТАА и если он победит, то у нас будет великолепный шанс увидеть Бразилию изолированной от всего Западного полушария и ФТАА без Бразилии».[46]
Правда, когда на выборах 27 октября 2002 г. да Сильва одержал уверенную победу, получив 61.5 % голосов, на следующий же день после объявления результатов голосования он заявил, что наибольшие изменения затронут внутриполитическую сферу, чем очень успокоил внешние политические силы, тем более что Лула пообещал действовать в рамках того финансово-политического коридора, который он унаследовал от своего предшественника, сдерживать темпы инфляции, чтобы соблюсти условия 30-миллионного займа, предоставленного стране МВФ для обслуживания внешнего долга.[47]
Ещё большее успокоение наступило, когда на встрече двух президентов, Буша-мл. и да Сильвы, 10 декабря 2002 г. оба подтвердили приверженность идее создания ФТАА. [48] «Я возвращаюсь в Бразилию, - заявил Лула, - зная, что могу рассчитывать на президента Буша как на союзника». Лула пообещал не допустить роста антиамериканских протекционистских настроений в Латинской Америке, заявил о том, что с началом работы своего кабинета он примет активное участие в переговорах по ФТАА, отметив, что «ФТАА, по нашему мнению, может стать реальной возможностью выхода на американский и канадский рынки. Мы будем работать над уничтожением субсидий и барьеров, особенно в сельскохозяйственном секторе». [49]
Но президент Венесуэлы, пришедший к власти в 1998 г., Уго Чавес, такого не обещал. Не случайно в апреле 2002 г. американское правительство в пику принятой в 2001 г. хартии ОАГ признало военную хунту, сместившую на два дня Чавеса с поста президента. И когда в 2002 г. на президентских выборах в Боливии вторым в гонке пришел не менее радикальный Эво Моралес, это вызвала волну алармистских настроений в политических кругах США, которым теперь ранее одиозный президент Бразилии Инасьо Лула да Сильва казался «меньшим злом» и воспринимался как «переговорщик», сдерживающий радикальных Чавеса и Моралеса.
Беспокоила США и ситуация в Аргентине, хотя в данном случае, по замечанию американского ученого Хоакима Бамрада, основными препятствиями на пути интеграции являлись кардинальные изменения экономического положения Аргентины. [50] В той обстановке, которая сложилась после произошедшего в этой стране в 1999 г. кризиса, и с учетом того, что аргентинское правительство было вынуждено принять меры по защите своего рынка и производителей, вырисовывалось два возможных варианта развития событий вокруг ФТАА: объединение сил Аргентины и Бразилии, которые, выступая в едином блоке, смогут и замедлить, и «свести с рельсов» переговоры по ФТАА, либо ослабление Меркосур. Ричард Файнберг, советник президента Клинтона по латиноамериканскому региону, говорил: «Истина проста – проблемы в Аргентине могут вызвать негативные настроения по поводу ФТАА, они могут отложить переговоры. Но это, по моему мнению, далеко не единственная перспектива. Проблемы в Аргентине ослабляют Меркосур, что ослабляет Бразилию, а значит и саму идею создания группы, оппозиционной США по договору о ФТАА». [51]
Таким образом, история интеграции в Западном полушарии была насыщена идеями и событиями. Пальма первенства в интеграционном движении в определенный период времени принадлежала латиноамериканским странам. С начала 1960-х гг. они вступили на путь создания экономических блоков. Представлявший страны Южного конуса Меркосур вошёл с момента своего образования в число крупнейших группировок мира.
Явный же доминант в регионе – США – лишь в 1989 г. пошёл на заключение торгового соглашения со своим северным соседом – Канадой, но почти сразу после этого инициировал переговоры о подключении к соглашению Мексики, что привело к созданию в 1994 г. Североамериканской зоны свободной торговли. И сразу же на саммите Америк в Майами в декабре 1994 г. США предложили новый проект интеграции: вхождение латиноамериканских стран в общеконтинентальную группировку на принципах североамериканской зоны свободной торговли через систему двусторонних договоров, одной из сторон которых стала бы НАФТА. Так было заложено основание для создания Зоны свободной торговли Америк.
Успешное осуществление суперпроекта могло вызвать серьезные геоэкономические и геостратегические последствия, которые неизбежно затронули бы интересы всех государств земного шара: рост потенциала влияния США, единственной сверхдержавы, и усиление их стремления к утверждению однополярной структуры мировой системы. Став первым в мире регионом «сплошной интеграции» (ведь из предполагаемого интеграционного блока должна была быть исключена только одна страна Западного полушария – Куба), Западное полушарие по своим макроэкономическим показателям и числу участников могло превзойти два других мировых центра: ЕС и АТЭС.
Североамериканская сторона не ставила под сомнение тот факт, что либерализация торговли и открытие рынков имеет только положительный эффект. Но процесс интеграции был многолик, да и желания сторон и их цели настолько разнились, что подчас приходили в столкновение друг с другом. То, что латиноамериканским странам предлагалось входить в создаваемую группировку на принципах, прописанных в договоре НАФТА, не вызвало их однозначно положительной реакции, особенно после того, как страны Южной Америки увидели перед собой пример негативных последствий применения подобных норм на практике, например, в Мексике.
Период с 1994 по 1996 гг. был не самым удачным для американской внешней политики: всеохватывающий кризис нового союзника по интеграционной группировке, Мексики, пережившей в 1994 г. дефолт, отразил самые пасмурные ожидания американских промышленников. Потерпев сокрушительное поражение уже на этапе запуска интеграционного процесса, американское правительство теряло своих союзников и на домашнем фронте: даже самые оптимистично настроенные сторонники интеграции начинали разочаровываться в своих идеях, вследствие чего США резко свернули обширную кампанию по включению в зону свободной торговли южноамериканских стран.
И именно в этот период начал складываться противоположный американскому полюс интеграции. Бразилия стала использовать рычаги своего влияния на латиноамериканские страны с целью получения широкой поддержки для собственного проекта ФТАА, основанного на опыте Меркосур. За двухлетний период эта модель интеграции приобрела столь большое количество сторонников, что период 1994-1996 гг. был назван в США временем упущенных инициатив по реализации проекта ФТАА-АЛКА.
Так как наиболее продвинутыми на пути интеграции в регионе являлись два объединения - НАФТА и Меркосур, - они стали представлять собой как бы два полюса притяжения в Америке, два возможных варианта развития интеграции в рамках полушария. В итоге чуть ли не сразу после объявления о начале переговоров по ФТАА стали вырисовываться две выступающие друг против друга стороны, каждая из которых пыталась захватить инициативу для того, чтобы утвердить свою модель проведения экономической интеграции в регионе.
Цели США и их союзников по НАФТА, с одной стороны, и основного массива стран Латинской Америки, с другой, в том, что касается АЛКА, не только не совпадали, но и существенно расходились. Это фундаментальное противоречие суперпроекта неизменно оказывало влияние на его судьбу в самых различных проявлениях.
Предложенная Бразилией стратегия экономической интеграции отражала концепцию «открытого регионализма». Она предусматривала всемерное развитие и укрепление субрегиональных объединений латиноамериканских стран и их слияние с НАФТА лишь на финальной стадии. Такой путь лучше гарантировал равноправие «сильных» и «слабых», взаимность уступок.
Соперничество США и Бразилии, лоббирующих свои проекты интеграции в рамках Западного полушария, являлось не единственной проблемой на пути к образованию Зоны свободной торговли Америк. Сторонники экономической интеграции по североамериканскому варианту столкнулись также с растущей оппозицией общественности континента. Обстановку особенно осложнил приход к власти в ведущих странах Латинской Америки «левых» правительств с их откровенно анти-глобализационными, а порой и антиамериканскими настроениями.
Подобные настроения в латиноамериканском обществе вполне перекликались с основными характеристиками общественного мнения и в США. Рядовые американцы зачастую мало чем отличались от бразильцев или аргентинцев, говорящих о возможных негативных последствиях воздействия интеграции на жизнь рядовых граждан.
[1] Романова З.И. Мексика на пути к современной экономике // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 11. С. 110.
[2] Шишков Ю. НАФТА: истоки, надежды, перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 11. С. 132-133.
[3] Sweeney, John. Сlinton's Latin America policy: а legacy of missed opportunities. July 6, 1998. Режим доступа: http://www.heritage.org/library/backgrounder/bg1201es.html. Дата обращения 27.04.2002.
[4] Быков П. Низвержение в НАФТА // Эксперт. 2000. № 15. С. 28.
[5] Цит. по: Быков П. Низвержение в НАФТА // Эксперт. 2000. № 15. С. 28.
[6] Secretariat of the NAFTA Organization. Режим доступа: www.naftaworks.org/. Дата обращения 27.04.2002.
[7] Secretariat of the NAFTA Organization. Режим доступа: www.naftaworks.org/. Дата обращения 27.04.2002.
[8] Hansen-Kuhn, Karen. Free Trade Area of the Americas. April, 2001. Режим доступа: http://www.fpif.org/. Дата обращения 15.01.2002.
[9] Цит. по: Smith, Tony. At Free-Trade Summit, Bush Needs To Win Over Brazil. Associated Press, April 21, 2001. Режим доступа: http://www.globalexchange.org/campaigns/brazil/news/ap042101.html. Дата обращения 16.07.2002.
[10] FTAA Readiness. Which countries are most ready to join the FTAA? Foreign Policy in Focus Organization Project. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/topics/ftaareadiness.htm/. Дата обращения 04.05.2002.
[11] В марте 1994 г. президентом Чили стал председатель Христианско-демократической партии Чили Эдуардо Фрей Руис-Тагле (Frei Ruiz Tagle).
[12] В период правления Буша-мл. это право президента будет называться «trade promotion authority» (TPA).
[13] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. The Latin Business Chronicle. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
[14] Переговоры закончились провалом в немалой степени из-за того, что участвовавшие в них страны уже имели достаточно высокий уровень защиты инвестиций и открытый режим в рамках своего национального законодательства. Такое соглашение просто не давало им достаточно большого выигрыша. Кроме того, данное соглашение вызвало сильную оппозицию со стороны различных неправительственных организаций, которые опасались, что оно может не позволить государствам устанавливать высокие стандарты в сфере труда и охраны окружающей среды. Развивающиеся страны отвергали идею МСИ, разработанного в ходе переговоров без их участия, будучи не согласны с высоким уровнем защиты и либерализации инвестиций, который предусматривался в проекте МСИ.
[15] Flynn, Matthew. Brazil Increasingly Unenthusiastic about U.S. FTAA Proposals. Режим доступа: http://www.americaspolicy.org/briefs/2002/0202brazil.html. Дата обращения 02.04.2002.
[16] Романова З. США - Латинская Америка: Сценарий экономических отношений // Экономист. 1999. № 1. С. 89.
[17] Шишков Ю. Указ. соч. С. 134.
[18] Романова З.И. Мексика на пути к современной экономике // МЭ и МО. 1995. № 11. С. 110-111.
[19] Касымова Н.А. НАФТА: предпосылки создания и тенденции развития // США – Канада: экономика, политика, идеология. 2001. № 9. 109.
[20] Juan Carlos Moreno-Brid. Economic Development and Industrial Performance in Mexico post-NAFTA. CEPAL. Taller Nacional sobre “Migración interna y desarrollo en México: diagnóstico, perspectivas y políticas”. 16 de abril 2007, México, ciudad de México. P. 2-3.
[21] Романова З. США - Латинская Америка: Сценарий экономических отношений // Экономист. 1999. № 1. С. 86.
[22] Flynn, Matthew. The Free Trade Area of the Americas: Analyzing the Potential Impact on Brazil. Cortney Peissig. April 30, 2004. Р. 5.
[23] Brink, Lindsey. U.S. Protectionism Imperils Free Trade Talks With Latins. Режим доступа: http://www.freetrade.org/pubs/articles/bl-3-22-02.html. Дата обращения 04.05.2002.
[24] Flynn, Matthew. Brazil Increasingly Unenthusiastic about U.S. FTAA Proposals. // USA, Americas Program, IRC. Режим доступа: http://www.americaspolicy.org/briefs/2002/0202brazil.html. Дата обращения 02.04.2002.
[25] Появившаяся в 1995 г. как реакция на предложенную США ФТАА, инициатива подписания к октябрю 2004 г. соглашения о свободной торговле между Меркосур и ЕС, реализована не была. Меркосур не был согласен с протекционистской политикой ЕС в сельском хозяйстве, в то время как ЕС не устраивала закрытость Меркосура в сфере телекоммуникаций. Немалым препятствием стало и отсутствие политической воли обеих сторон переговоров.
[26] Flynn, Matthew. Brazil Increasingly Unenthusiastic about U.S. FTAA Proposals. // USA, Americas Program, IRC. Режим доступа: http://www.americaspolicy.org/briefs/2002/0202brazil.html. Дата обращения 02.04.2002.
[27] Так с 1985 г. стала называться ЭКЛА.
[28] Глинкин А.Н. Интеграционные процессы и перспективы создания зоны свободной торговли в Западном полушарии // Латинская Америка. 2001. № 5. С. 7.
[29] Кардозо Фернандо Энрике. Важнейшие для Бразилии тенденции мирового развития в начале нового века // Латинская Америка. 2001. № 6. С. 11.
[30] First Summit of the Americas. Miami, Florida December 9-11, 1994. Declaration of Principles. Режим доступа: http://www.summit-americas.org/miamidec.htm/. Дата обращения 07.10.2002.
[31] Цит. по: Smith, Tony. At Free-Trade Summit, Bush Needs To Win Over Brazil. Associated Press, April 21, 2001. The Global Exchange Organization, USA. Режим доступа: http://www.globalexchange.org/campaigns/brazil/news/ap042101.html/. Дата обращения 16.07.2002.
[32] Johnson, Stephen. A New U.S. Policy for Latin America: Reopening the Window of Opportunity. February 15, 2001. Режим доступа: http://www.heritage.org/library/backgrounder/bg1409.html. Дата обращения 04.05.2005.
[33] Second Summit of the Americas. Santiago Declaration. April 18-19, 1998. Режим доступа: http://www.ftaa-alca.org/Summits/Santiago/declara_e.asp/. Дата обращения 07.10.2002.
[34] Глинкин А.Н. Интеграционные процессы и перспективы создания зоны свободной торговли в Западном полушарии // Латинская Америка. 2001. № 5. С. 10-12.
[35] Brazil: November 2000.Trade Policy Reviews: First Press Release, Secretariat and Government Summaries. Press Release, 1 November 2000. Режим доступа: http://www.wto.org/english/tratop_e/tpr_e/tp140_e.htm. Дата обращения 17.01.2003.
[36] Arcos, Cresencio. Beyond Rhetoric: A Renewed U.S. Commitment To Hemispheric Free Trade. April 8, 1996. Режим доступа: http://www.heritage.org/Research/Lecture/HL588nbsp-Beyond-Rhetoric. Дата обращения 27.04.2002.
[37] Bussey, Jane. Bush to visit a Mexico that has been radically altered by NAFTA. The Miami Herald, USA. Режим доступа: http://www.search.ephost.com/. Дата обращения 18.07.2002.
[38] Леонов О. Реформа по-американски // Эксперт. 2001. № 20. С. 54.
[39] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. The Latin Business Chronicle. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
[40] Flynn, Matthew. Brazil Increasingly Unenthusiastic about U.S. FTAA Proposals. Режим доступа: http://www.americaspolicy.org/briefs/2002/0202brazil.html. Дата обращения 02.04.2002.
[41] Соглашение о зоне свободной торговли Меркосур – АС вступит в силу в 2004 г.
[42] Цит. по: Smith, Tony. At Free-Trade Summit, Bush Needs To Win Over Brazil. Associated Press, April 21, 2001. Режим доступа: http://www.globalexchange.org/campaigns/brazil/news/ap042101.html/. Дата обращения 16.07.2002.
[43] Цит. по: Flynn, Matthew. The Free Trade Area of the Americas: Analyzing the Potential Impact on Brazil. Cortney Peissig. April 30, 2004. Р. 4-5.
[44] Flynn, Matthew. The Free Trade Area of the Americas: Analyzing the Potential Impact on Brazil. Cortney Peissig. April 30, 2004. Р. 4-5.
[45] Dao, James. Brazilian Meets Bush and Vows to Cooperate on Freer Trade. December 11, 2002. Режим доступа: http://www.nytimes.com/. Дата обращения 11.12.2002.
[46] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
[47] Wilso, Scott. Brazil's President-Elect Pledges To Fight Poverty but Pay Debts. October 29, 2002. Режим доступа: http://www.washingtonpost.com. Дата обращения 29.10.2002.
[48] Dao, James. Brazilian Meets Bush and Vows to Cooperate on Freer Trade. December 11, 2002. Режим доступа: http://www.nytimes.com/. Дата обращения 11.12.2002.
[49] Dao, James. Brazilian Meets Bush and Vows to Cooperate on Freer Trade. December 11, 2002. Режим доступа: http://www.nytimes.com/. Дата обращения 11.12.2002.
[50] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
[51] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
 |
| НАФТА |
Соглашение о НАФТА предусматривало, прежде всего, либерализацию торговли. Согласно его положениям, сразу же после вступления соглашения в силу США должны были освободить от таможенных пошлин 84% импорта из Мексики, а к концу 15-летнего срока - остальные 16% (8% через 5 лет, 7% - через 10, а 1% "наиболее чувствительных товаров"- через 15 лет). Канада в такие же сроки обязывалась либерализовать 79, 8, 12 и 1% ввозимых в страну мексиканских товаров.[1] (Более плавная либерализация была предусмотрена в отношении таких особо «чувствительных» рынков, как энергоресурсы, сельскохозяйственные товары, автомобили и текстиль).
Соглашением о НАФТА предусматривалась также защита прав интеллектуальной собственности, свобода потоков капитала, открытие новых секторов промышленности для зарубежного инвестирования. В связи с тем, что режим миграции капиталов между США и Канадой подвергся достаточной либерализации уже в 1989 г., Мексика должна была смягчить ограничения доли американских и канадских инвесторов в акционерном капитале своих компаний. Кроме того, Мексика обязывалась отменить ограничение на иностранное участие в банках и страховых компаниях.[2]
 |
| Международные экономические объединения, карта |
Итоги нововведений казались положительными. Общий товарооборот стран-участниц НАФТА вырос с 293 млн. долл. в 1993 г. до 475 млн. в 1997 г., что составляло 62 %. [3] По данным канадского посла в России Родни Ирвина, торговля между странами-членами НАФТА выросла к 1997 г. примерно на три четверти. Взаимные инвестиции между тремя экономиками превысили 189 млрд. долл., а общий объём прямых иностранных инвестиций в страны НАФТА достиг 864 млрд. долл.[4] Канадцы в целом были склонны оценивать эффект НАФТА как положительный. Как говорил Р. Ирвин, «… мы обнаружили, что НАФТА работает на нас. Спросите любого канадца, лучше ли ему живётся сейчас, чем десять лет назад, - ответом будет: «Да»… Бюджет сводится с профицитом. Наш долг по отношению к ВВП находится на самой низкой отметке за пятьдесят лет, расходы по обслуживанию долга снижаются и составляют 23,1% доходов федерального правительства… Загрузка мощностей превышает 86%. Экспортная квота в ВВП составляет 43,2%…».[5]
От имени мексиканского правительства на сайте НАФТА в марте 2001 г. сообщалось: «Либерализация торговли и договор о создании НАФТА уменьшили тарифы на ввозимые товары и усилили конкуренцию, что помогло снизить убытки мексиканских фирм и предоставило им возможность использовать лучшую и менее дорогую технику… Мексиканские рабочие показали свои возможности изучать и управлять технологически более совершенными процессами. Они высокообучаемы».[6]
Официальный экономический отчёт за 2000 г. содержал данные о том, что общий объём экспорта Мексики в октябре 2000 г. достиг 16,03 млрд. долл., увеличившись на 30 % по сравнению с октябрем 1999 г. (экспорт нефти составил 1,4 млрд. долл., что больше октября 1999 г. на 34 %). Представителями Мексики в НАФТА приводились также данные о диверсификации экспорта страны: в 1982 г. экспорт нефти составлял 80 % от всего стоимостного объёма экспорта, тогда как в 1996 г. – уже лишь 11 %, причём произошло это снижение не за счёт сокращения экспорта нефти - в 1996 г. он достиг рекордного уровня, а «благодаря способности Мексики увеличивать объёмы экспорта в различных сферах производства, в частности, в мануфактурном производстве».[7] Мексиканской общественности в 2001 г. сообщалось, что торговля между Мексикой и США совершила скачок с 85,33 млрд. долл. до 187,80 млрд. долл. за период 1994-1998 гг.
 |
| Характеристика стран-членов НАФТА на 2003 г. |
Политики и общественные деятели многих стран региона полагали, что ФТАА закрепит гарантированную возможность выхода на американский рынок благодаря пониженным налоговым ставкам на продукцию и отлаженной системе урегулирования возможных торговых разногласий.[8] Они имели перед собой наглядный пример Мексики, чьё экономическое и политическое положение чрезвычайно изменилось с тех пор, как она заключила договор с США и Канадой. Хотя мнения о том, положителен эффект НАФТА или нет, разнились, невозможно было отрицать тот бесспорный факт, что за годы подготовки к интеграции и за время функционирования североамериканского экономического блока эта страна совершила большой прорыв в развитии.
Обладая 170 млн. населения и рынком ёмкостью в 580 млн. долл., даже Бразилия (не говоря уже о многих других странах региона) с некоторой долей зависти смотрела на присоединившуюся к своим северным соседям Мексику. Правда, как замечал Фелипе де ла Блазе, председатель аргентинского Центра международных отношений, «эйфорические надежды, что НАФТА сделает Мексику страной «первого мира», не стали реальностью. Но также не стали реальностью и опасения, что мексиканская промышленность в схватке с американской будет уничтожена». [9]
 |
| О роли Мексики в НАФТА |
В связи с тем, что образовалась очередь из десяти латиноамериканских стран, пожелавших присоединиться к НАФТА, специалистам Института международной экономики США на основе разработанных в 1994 г. индикаторов пришлось провести исследование, объектом которого стали те 32 страны, что могли претендовать на членство во ФТАА. Для каждой из стран выводился индикатор готовности к вступлению в интеграционный блок. Он составлялся, исходя из нескольких параметров: макроэкономические индикаторы (стабильность цен, исполнение бюджетных обязательств, уровень национального благосостояния, внешний долг и стабильность курса национальной валюты), рыночные индикаторы (открытость рынка, устойчивый уровень налогообложения), политическая жизнеспособность (уровень политических свобод, здравоохранения, образования, доход на душу населения).
При среднем показателе индикатора равном 3.38 получилась следующая картина: Мексика и Аргентина (страны, занимающие в Латинской Америке соответственно второе и третье места по величине экономического потенциала) по показателю готовности находились в верхней половине списка, в то время как экономически крупнейшая держава Латинской Америки Бразилия – во второй половине. В самом низу списка были Никарагуа и Гаити, которые являлись также и самыми отсталыми по уровню дохода на душу населения.
Интересно то, что по индикатору готовности к вступлению в интеграционный блок малые страны находились гораздо выше более крупных государств. Барбадос и Тринидад и Тобаго занимали места выше Аргентины и Мексики. Сальвадор, Панама и Боливия стояли также гораздо выше, чем обладающие большим экономическим потенциалом Колумбия и Перу.[10]
Так что правительству США пришлось проигнорировать результаты работы ученых и попытаться начать подключать к НАФТА те латиноамериканские государства, которые они считали нужными. После Мексики таким го-сударством стало Чили.
Президенты США и Мексики и премьер-министр Канады официально обнародовали этот свой курс уже в последний день первого саммита Америк 11 декабря 1994 г., пригласив Чили начать переговоры (по формуле 3+1) о присоединении к НАФТА
 |
| О роли Канады в НАФТА |
Выбор пал на эту страну, так как она имела стабильно развивающуюся экономику, являлась с марта 1994 г. демократическим, по определению США, государством[11], не участвовавшим к тому же ни в одной субрегиональной интеграционной группировке. 19 апреля 1995 г. в Сантьяго начались переговоры между чилийской стороной и представителями Канады, Мексики и США об условиях вступления Чили в НАФТА. Продолжавшиеся в течение четырех месяцев с участием экспертов, министров финансов и торговли, а также специального представителя президента США, в июле 1995 г. они были, однако, прерваны, так как зашли в тупик.
Камнем преткновения стал отказ конгресса США предоставить президенту Клинтону так называемый «fast track»[12] или право ускоренной процедуры переговоров. Fast-track означал, что администрацией устанавливается твёрдый срок для заключения соглашения с иностранным партнёром, а Конгресс либо ратифицирует этот документ, не внося в него никаких поправок, либо отклоняет его. Подобное условие считалось особо важным для заключения соглашения о ФТАА, поскольку Конгресс известен своими привычками затягивать ратификацию соглашения, делая к нему многочисленные дополнения.
Чилийское правительство в этом вопросе заняло твердую позицию: оно не будет заключать соглашение, которое после завершения официальных переговоров может подвергнуться односторонней корректировке, ущемляющей интересы Чили. [13]
После «чилийского фиаско» администрация Клинтона решила ускорить переговорный процесс по ФТАА с тем, чтобы завершить проект не позднее 2003 г. или даже 2002 г., и предложила в качестве магистрального пути создания ФТАА «секторальный принцип». Был предложен ввод режима зоны свободной торговли по отдельным секторам торгово-экономической деятельности. А уж из «секторальных блоков», как из кирпичей, должно было возникнуть здание ФТАА.
США, конечно, добивались скорейшего открытия тех секторов, которые представляли для них первоочередной интерес. Речь шла об устранении торговых барьеров, улучшении инвестиционного климата, обмене технологиями, торговле услугами, электронной торговле, стандартах производственной и коммерческой деятельности, защите интеллектуальной собственности, улучшении инфраструктуры. Одновременно американцы стремились отложить решение таких проблем, которые требовали уступок с их стороны: торговля сельскохозяйственными товарами, гарантии малым экономикам и т.д.
Пытаясь форсировать интеграцию, Белый дом стал усиленно подчёркивать при этом связь экономической интеграции с консолидацией демократических порядков, правами человека, зашитой окружающей среды и использованием рабочей силы, настаивая на изменении латиноамериканскими странами своих норм и внутренней политики по образцу стран — членов НАФТА. Это тоже могло способствовать увеличению числа сторонников ФТАА за пределами США, но только до того момента, как общественность и государственные деятели Латинской Америки смогли ближе познакомиться с содержанием предлагаемого им проекта.
Под влиянием массовых акций протеста (декабрь 1999 г., выступления антиглобалистов на встрече ВТО в Сиэтле) и давлением общественного мнения и групп американского Конгресса министр торговли США опубликовал краткое описание позиции США на переговорах по ФТАА. Стало окончательно ясно, что США отстаивают положения об инвестициях, которые позаимствованы частично из соглашения по НАФТА, а частично из потерпевшего фиаско многостороннего соглашения по инвестициям (МСИ).
Начатые в рамках ОЭСР в сентябре 1995 г. переговоры по МСИ были призваны обеспечить высокий уровень защиты инвестиций. Эта клаузула давала корпорациям статус, какой ранее резервировался только за государствами, и означала расширение возможности для инвесторов использовать интеграционные соглашения для того, чтобы обходить местные законы. [14] Если эти права дополнить еще 11-й статьей МСИ, в которой достаточно расплывчато были прописаны правовые гарантии инвесторов (переписанные в свою очередь с договора по НАФТА), под вопросом в Латинской Америке оказывались почти все попытки государственного регулирования инвестиционного режима. Бразильское правительство полагало, что положения, отражённые в статье 11 договора НАФТА, являются отражением американского протекционизма и неприемлемы для других стран.[15]
 |
| Цели НАФТА |
Ранее национальное право или соглашения о правилах инвестирования предполагали компенсационные выплаты в тех случаях, когда государство в общественных целях брало контроль над активами на себя. В переложении МСИ/НАФТА трактовка этого пункта расширялась до уровня, при котором право инвесторов на получение компенсаций за потерю возможных прибылей от появившихся норм регулирования фактически ничем не ограничивалось.
Предложение по инвестициям МСИ/НАФТА расширяло и другие права инвесторов. Причём это никоим образом не сказывалось на увеличении их ответственности. Американское предложение позволяло инвесторам беспрепятственно и без каких-либо задержек производить операции по вывозу и ввозу в страну инвестиционных фондов. Это положение означало, что в рамках ФТАА будет нельзя осуществить контроль над капиталами или провести расследование, чтобы удостовериться, что инвестиции идут на развитие какой-либо отрасли.
НАФТА включала в себя достаточно хрупкие соглашения, касающиеся положения рабочих и окружающей среды, по которому страны обязывались не нарушать собственных национальных законов в этих сферах. Но даже эти скудные меры в проект ФТАА не вошли. США призывал страны не снижать ранее прописанные в национальном трудовом и экологическом законодательстве нормы для того, чтобы привлечь больше инвесторов.
США ставили своей задачей дальнейшую либерализацию сектора услуг на всех уровнях – в торговле, туризме, в области финансов, а также в общественном секторе. Либерализации должны были подвергнуться все разновидности торговли услугами, если только они не были специально оговорены как не подпадающие под эту категорию. Подобный подход мог привести к приватизации в Латинской Америке таких отраслей, как здравоохранение и образование, – особенно когда правительство открывало путь коммерциализации услуг, допуская договоры о субподряде частным лицам и негосударственным организациям. Американское предложение выводило из-под действия этих норм только энергетику, а также те сферы, которые были упомянуты в НАФТА.
Даже достаточно расплывчатое повествование позволило публике сделать вывод о том, что американское предложение действительно полностью отвечает модели НАФТА. В итоге большинство стран Латинской Америки отказалось рассматривать предложенный вариант инвестиционного регулирования, считая его неприемлемым: он содержал опасность того, что любые попытки обхода этих норм будут приняты за скрытый протекционизм.
Росту оппозиции к ФТАА в немалой степени способствовали и потери Мексики, вошедшей в интеграционный союз с США ранее других латиноамериканских стран
 |
| Экономическая характеристика НАФТА |
В отличие от официальных источников Мексики и НАФТА, в неофициальных источниках констатировался факт прежней тенденции мексиканского рынка к монотоварности, что в принципе отвечало интересам США, нацеленным на нефтяные запасы страны, издавна считавшиеся стратегическими американскими (доля мексиканской нефти с общем экспорте нефтепродуктов в США составляла в 1999 г. 12%). [16]
Включаясь в НАФТА и проводя либерализацию движения капиталов, Мексика рассчитывала на ещё больший приток капиталовложений, что и произошло с открытием границ. Но иностранные деньги в основном устремились в отрасли нефтедобычи и нефтепереработки.
Дешевизна рабочей силы, действительно, сделала мексиканский рынок крайне привлекательным для иностранных инвестиций. Но насытив тамошние рынки инвестициями, они не остались в сфере производства, не пошли на развитие экономики в целом, а стали служить средством для быстрого обогащения на местных биржах, работавших, особенно в докризисный период в 1994 г., под 80 % годовых.[17]
Возможно, это и стало причиной коллапса мексиканской мечты об ускоренной интеграции в «первый мир». Разразившийся в декабре 1994 г. экономический кризис сопровождался «коррекцией» песо сразу на 1/3 и девальвацией к весне 1995 г. почти на 100%, что привело в расстройство валютно-кредитную систему, нарушило биржевую деятельность, породило массовый отток капиталов (за одну неделю около 8 млрд. долл.), эхом отозвалось в других латиноамериканских странах, включая и крупнейшие. (Мексиканский финансовый кризис отбросил свою тень даже на финансовые рынки Аргентины и Бразилии, где опасения будущей нестабильности привели к сокращению притока иностранных инвестиций).[18]
Несмотря на то, что в сопроводительных договорах членами НАФТА был создан компенсационный финансовый механизм, через который, согласно Центру североамериканской интеграции и развития в Лос-Анджелесе, Мексика могла получать в форме помощи 96 млрд. долл. ежегодно, правительство США старалось избегать привязки вопросов помощи к НАФТА, признавая наиболее реальным расширение с 1995 г. Североамериканского банка развития и двустороннего агентства по кредиту, а также поддержку экологических приграничных проектов.[19]
Как укажет в своём отчёте 2007 г. функционер ЭКЛАК Хуан Карлос Морено-Брид, те цели, которые привели Мексику к вступлению в НАФТА (переход экономики на неинфляционнное, импортозамещающее развитие и стремление включиться наравне с ведущими игроками в процесс макроэкономических реформ), были достигнуты лишь отчасти. За период участия в НАФТА в Мексике снизился уровень инфляции, диверсифицировался экспорт, произошёл приток прямых иностранных инвестиций, но с другой стороны, накопилось разочарование в экономическом развитии и успехах страны, особенно в разрешении проблемы безработицы. [20] Это не могло не стать дополнительным доводом в копилке противников ФТАА-АЛКА. Пугало всех ещё и то, что ФТАА-АЛКА – «билет в один конец»: войти в проект, даже и с негативными последствиями для себя, конечно, можно, а вот выйти нельзя – окажешься вне экономики региона.
Правительства и общественность Латинской Америки пугало и то, что, несмотря на запуск проекта Панамериканской зоны свободной торговли, США, постоянно наращивая экспорт в регион, одновременно то и дело затрудняли импорт из него. За 1990-1996 гг. объём экспорта из Соединенных Штатов в Латинскую Америку увеличился с 43 млрд. долл. до 94 млрд. долл., но даже для такой влиятельной страны, как Бразилия, были установлены барьеры, не позволяющие экспортной продукции этой страны участвовать в товарообмене на конкурентной основе.[21]
Уже с 1987 г. объектом антидемпинговых законов США являлся, например, замороженный концентрированный сок из Бразилии, который в 2002 г. облагался налогом в 16 %. Возможно, поэтому-то таможенная пошлина на американские товары, ввозимые в Бразилию, составляла тоже 16 %, хотя на бразильские товары, ввозимые в США, распространялся обычный тариф в 3 %. Бразильцы, однако, заявляли, что разница не столь уж велика, если учесть, что 15 наиболее важных товаров бразильского экспорта в США облагаются, как правило, налогом в 45,6 %. Они пеняли также на то, что их товары постоянно сталкиваются в США с бесчисленными санитарными барьерами и квотами, которые поднимают размер пошлины до 350 %. [22]
В то время как американские политики распевали дифирамбы идее интеграции в Западном полушарии, открытию границ, снижению тарифов и налогового гнёта, принятые в США антидемпинговые законы выбивали почву из-под ног латиноамериканских импортеров.
В 1998 г. антидемпинговые инстанции США возбудили дела о свежем лососе и консервированных грибах из Чили. В итоге американский импорт чилийского лосося упал с 32 млн. долл. в 1998 г. до 13 млн. долл. в 1999 г., а чилийский импорт консервированных грибов - до нуля. В конце 2000 г. антидемпинговыми налогами, варьирующимися от 27 % до 55 %, стал облагаться аргентинский мёд.
Поскольку в марте 2002 г. Международная комиссия по торговле должна была рассматривать вопрос о введении правительством США тарифов и квот на бразильскую сталь, министр иностранных дел Бразилии заявит, что в случае неблагоприятного исхода дела его страна готова принять ответные меры. Если принять за прецедент действия этой страны, когда Бразилия тормозила любые протесты по поводу демпинговых цен на её сталь при поставках в Канаду, то можно сказать, что США рисковали прекращением и без того находящихся под вопросом переговоров по ФТАА. [23]
 |
| Сравнительные характеристики ЕС, НАФТА и АТЭС |
Борьба двух вариантов создания Зоны свободной торговли Америк.
Несмотря на то, что правительства большей части стран континента первоначально поддержали идею создания Панамериканской зоны свободной торговли, подходы к её реализации у потенциальных участников ФТАА с самого начала разнились. Латиноамериканские страны, объективно заинтересованные в АЛКА, несколько иначе, чем Вашингтон, подходили к этому проекту. Их главная стратегическая цель заключалась в том, чтобы использовать экономическое и политическое взаимодействие с США для наименее болезненного подключения к процессам глобализации на основе принципов «открытого регионализма» и закрепления своей ниши в новой мирохозяйственной системе. Участие в АЛКА южные соседи США связывали также с решением ряда конкретных задач, таких как широкое привлечение иностранного капитала, открывающего возможности для получения новейших технологий, ликвидация дискриминационной практики со стороны северного соседа. Иными словами, АЛКА рассматривалась в качестве одного из путей ускоренного прохождения этапа индустриального развития и создания в перспективе предпосылок для перехода в постиндустриальную фазу. Одновременно латиноамериканские страны (даже такие развитые, как Бразилия и Аргентина) опасались больших издержек от усиления конкуренции американских и канадских товаров после вступления в силу договоренностей об АЛКА.
Президента Бразилии Фернандо Энрике Кардозо (1994-2002) восхищало стремление Европы разрешить щекотливую проблему неравенства благосостояния в рамках ЕС, а также между Европой и её ближайшими соседями, используя для этого программы регионального развития. «Если мы хотим встать на путь эффективной интеграции в Западном полушарии, основной задачей должно стать уничтожение несправедливых различий между нациями, а также серьёзной разницы в уровнях доходов и жизни как внутри отдельных стран, так и между ними», - говорил он. [24]
Справившись с экономическими проблемами и стабилизировав финансовое положение, с конца 1990-х гг. Бразилия - четвёртая по размеру «демократическая» страна мира - начала играть более активную роль в международных делах, нередко выступая в качестве оппозиции ведущим индустриальным державам, включая и США. Особую роль в этих процессах приписывают именно Кардозо, который за два президентских срока сумел переориентировать экономическую стратегию своей страны с замкнутой, управляемой государством, на одну из ведущих в латиноамериканском регионе, действующую по принципу рыночной торговли.
Но поскольку тяжелейшим бременем бразильской экономики была необходимость ежегодно выплачивать около 25 млн. долл. по обслуживанию внешних долгов страны, на фоне мирового кризиса экономики 1997-98 гг. и спада темпов роста в регионе бразильское правительство вынуждено было искать новые источники получения валюты. Кардозо высказался по этому вопросу совершенно прямо: Бразилия должна «экспортировать или умереть»! Поэтому-то, как и остальные страны региона, Бразилия, вступая в переговоры по созданию ФТАА-АЛКА, стремилась получить более свободный доступ к наиболее развитым потребительским рынкам мира. По этой же причине уже с 1995 г. велись переговоры о заключении соглашения о свободной торговле Меркосур с ЕС. [25] (И этот фактор являлся одним из самых важных для необычайно активной политики США по скорейшему заключению ФТАА – они хотели, чтобы Бразилия подтвердила верность принципам ФТАА до того, как будет подписано соглашение Меркосур с ЕС).
Основным компонентом латиноамериканской стратегии США оставался Североамериканский договор о свободной торговле. Создание континентального интеграционного объединения должно было осуществляться путем присоединения остальных стран Америк к альянсу трёх ведущих североамериканских стран – по принципу «НАФТА+».
В противовес этому курсу уже с саммита 1994 г. начинает формироваться бразильский, альтернативный вариант интеграции в регионе.
Бразильские политологи и экономисты не могли сойтись во мнении, что может улучшить положение страны на переговорах по ФТАА, считая, что наиболее реальной перспективой развития в сложившейся ситуации может быть вынесение в качестве приоритета национальной политики идеи региональной интеграции и расширения Меркосур. Бывший директор Национального института исследования проблем кооперации считал, что Меркосур должен стать «Зоной свободной торговли Южной Америки» (FTASA).[26]
Бразильский вариант заключался в углублении экономической интеграции на основе уже действующих субрегиональных и двусторонних соглашений. Предложенная Бразилией стратегия отражала разработанную теоретиками ЭКЛАК[27] концепцию «открытого регионализма» и предусматривала всемерное развитие и укрепление субрегиональных объединений латиноамериканских стран и их слияние с НАФТА только на финальной стадии. Планировалось сближение Меркосур с Андской группой (Боливия, Венесуэла, Колумбия, Перу и Эквадор) с последующим слиянием этого мощного торгово-экономического блока с Центрально-Американской системой интеграции и Карибским сообществом для создания континентального общего рынка, центром и движущей силой которого стала бы Бразилия. [28] Претворение проекта интеграции так называемым «медленным вариантом», по-бразильски, позволило бы странам Южной Америки, сплотившись, более уверенно отстаивать свои позиции при проведении переговоров о ФТАА с США и их союзниками.
Приоритеты Бразилии в интеграционных процессах в марте 2001 г. президент Кардозо охарактеризовал так: «Для Бразилии интеграция в масштабах всего полушария неразрывно связана с региональной интеграцией, особенно внутри Общего рынка стран Южного конуса, который представляет для нас настоящее завоевание, достижение одной из самых приоритетных целей. Как заявил наш министр иностранных дел Селсо Лафер, Меркосур является для нас судьбой, а АЛКА — выбором».[29]
Предложенный Бразилией курс лучше гарантировал равноправие всех участников интеграции, взаимность уступок и механизмы защиты более слабых, а с другой стороны, укреплял переговорный потенциал государств региона/
 |
| Предполагамые члены ФТАА АЛКА |
Уже на первом саммите Америк в декабре 1994 г. на переговорах за закрытыми дверями, где готовились проекты документов для 34 президентов и глав правительств, бразильская дипломатия сумела одержать победу. В итоге в Декларации принципов, одобренной в Майами, появилась фраза: «Мы расширим и углубим экономическую интеграцию в Западном полушарии на основе действующих субрегиональных и двусторонних соглашений, приводя их к общему знаменателю». [30]
Таким образом, употребляемый ранее в переговорном процессе расплывчатый термин «группа стран» был заменен конкретным понятием «субрегиональные соглашения». Последним был отдан некоторый приоритет по сравнению с двусторонними договоренностями, а записанное положение о приведении их к общему знаменателю можно было толковать как признание равнозначности всех действующих в регионе интеграционных соглашений, объединение которых, а не поглощение одних другими, создаст в итоге общеамериканскую зону свободной торговли.
Когда с 1996 г. администрация президента США заняла выжидательную позицию в переговорах, пустив дела по панамериканской интеграции на самотёк (скандал с Моникой Левински в 1998 г., пошатнувший незыблемость президентской власти Клинтона, проблемы в связи с начавшейся иракской кампанией также отвлекали внимание от общеамериканской интеграции), Бразилия не преминула этим воспользоваться, вынеся на обсуждение свой вариант видения ФТАА-АЛКА.
Выступая от имени Меркосура, бразильская делегация сначала на совещании заместителей министров, а затем — министров торговли Америк в Бело-Оризонте в мае 1997 г. представила свою собственную детальную программу продвижения к 2005 г. по этапам. На первом этапе (1998-99 гг.) предлагалось сконцентрировать усилия на разработке методов стимулирования внутрирегиональной торговли (дебюрократизация отношений, упрощение таможенных правил, взаимное признание сертификатов происхождения товаров, санитарных и ветеринарных свидетельств). На втором этапе (2000-02 гг.) предполагалось решить более сложную проблему унификации технических и законодательных норм регулирования торговых отношений и принятия их всеми странами — будущими участниками ФТАА-АЛКА. И только на третьем этапе (2003-05 гг.) планировалось приступить к сокращению тарифов, ликвидации нетарифных ограничений и открытию огромного торгово-экономического пространства от Аляски до Огненной Земли.
Во время переговоров по ФТАА-АЛКА Бразилия была наиболее сложным, но и ответственным партнёром для США. Несмотря на достаточно активное противостояние с США, Бразилия понимала необходимость проведения конструктивного диалога с целью урегулировать позиции. Бразильские политики осознавали: при наличии достаточно большого давления их страна всё равно будет вынуждена уступить, так как постановка ультиматума может поставить её в ранг аутсайдера процесса интеграции. США, со своей стороны, понимали важность и необходимость участия Бразилии в ФТАА. «За вычетом Мексики, - говорил Дэвид Фляйшер, американский политический обозреватель, живущий в Бразилии, - Бразилия - самый крупный ломоть латиноамериканского пирога. США осознают, что без этого куска у Зоны свободной торговли Америк нет будущего».[31]
Взаимные уступки двух локомотивов интеграции выразились в том, что в апреле 1998 г. на саммите Америк в Сантьяго США фактически согласились разделить с Бразилией бразды управления процессом региональной интеграции в Западном полушарии, не поднимая, правда, большой шумихи вокруг этого решения. [32]
В Декларации Сантьяго и Плане действий, принятых в апреле 1998 г. на встрече президентов и глав правительств 34 стран Америк, лидеры региона подтвердили решимость создать ФТАА-АЛКА в 2005 г., поручив министрам торговли и рабочим группам начать подготовку соответствующего соглашения.[33] Интеграция и открытие экономик провозглашались магистральным путем улучшения условий жизни и достойного участия в процессе глобализации; два международных банка (МБРР и МАБР) выделяли совместно 10 млрд. долл. для финансирования проекта в ближайшие пять лет.[34]
Но подписав Декларацию Сантьяго, руководители бразильской внешней политики одновременно сделали важнейший шаг на пути образования свободной экономической зоны на территории Латинской Америки путем заключения соглашения о свободной торговле между Меркосур и Андским сообществом наций. Именно в апреле 1998 г. было подписано рамочное Соглашение между двумя группировками о намерении расширять сотрудничество в торгово-экономической и других сферах с целью создания единого объединения. Помимо этого Меркосур продолжал вести переговоры о заключении соглашения с ЕС для того, чтобы усилить торговые связи между двумя интеграционными блоками. [35]
Член фонда «Наследие», общественный деятель, занимавший в разное время посты во властных структурах правительственного аппарата США, Кресенсио Аркос выражал обеспокоенность. «У нас на руках все карты, - писал он, - и мы не можем винить бразильцев за то, что они проталкивают свои интересы в тот момент, когда мы отошли от игрального стола… Хотя отход Америки от дел в этом регионе вполне объясним внутриполитической ситуацией, американцы должны понять, что бездействие чревато определёнными потерями: а именно, латиноамериканские страны не откроют в одностороннем порядке свои рынки для американских товаров, им нужны соответствующие действия со стороны Соединенных Штатов». И этот же аналитик замечал: «Ирония в том, что для того, чтобы «открыть» свои рынки, Америке нужно сделать всего лишь небольшие изменения в дополнение к уже низким тарифам и бестарифным границам. Но без того, чтобы защитить латиноамериканские товары соглашением, идентичным НАФТА, мы не сможем выбить у своих торговых партнеров какие-либо налоговые или тарифные послабления».[36]
Успешно использовав процесс глобализации, США добились в 1990-х годах беспрецедентного по длительности и темпам экономического процветания. Возможно, поэтому ослабел их интерес к интеграционным процессам на всех направлениях, включая и Латинскую Америку. Сказывался и провал конференции ВТО в Сиэтле в декабре 1999 г., вызвавший волну пессимизма как в США, так и в Латинской Америке, в отношении многосторонних переговоров о либерализации торговли. Кроме того, в 2000 г. администрация Клинтона оказалась захвачена президентской избирательной кампанией, и ей приходилось также учитывать рост протекционистских настроений в США. В сложившихся условиях дипломатия Вашингтона не форсировала процесс создания ФТАА, хотя и стремилась держать его под контролем.
Избранный в ноябре 2000 г. президентом США, Дж. Буш-младший свою первую заграничную поездку совершил в Мексику, где 16 февраля 2001 г. встретился с президентом страны Винсенте Фоксом на его семейном ранчо. Как отмечали оба первых лица двух стран, результаты НАФТА более сложны и непредсказуемы, чем ожидалось, но ни один из них не высказал сомнения в необходимости дальнейшего партнерства.[37]
Республиканской администрацией был выработан целый пакет тесно взаимосвязанных друг с другом мер, в который входила и новая реформа энергетического сектора страны, озвученная президентом в мае 2001 г. План, разработанный под руководством вице-президента США Дика Чейни, содержал 105 предложений по предотвращению энергетического кризиса в США. Чтобы уменьшить зависимость Америки от импорта нефти, предусматривалась активная разработка собственных месторождений и более тесное сотрудничество в этой сфере с Канадой, Мексикой и странами Южной Америки.[38]
В плане же реализации идеи ФТАА в начале нового столетия США пытались прежде всего расшатать фундамент под единым латиноамериканским фронтом, выступающим против их видения ФТАА. Реализовывали они это через систему двухсторонних соглашений со странами региона. Получив в декабре 2001 г. от Конгресса право на ускоренную процедуру заключения соглашений о свободной торговле, Буш-мл. поторопился подписать договора с Чили, ЦАФТА и Доминиканской республикой. Это были, конечно, не самые мощные игроки в регионе, но действия США по принципу «divide et impera» всем их критикам показывали, что в отношении региона США готовы добиваться своих целей любыми путями.
Столкнувшись с «нерешительностью» своих южных соседей в отношении ФТАА, США также пытались расшатать блок, созданный и возглавляемый Бразилией, предлагая в качестве альтернативы возможность быстрого вхождения в зону свободной торговли через подписание двухстороннего соглашения с одним из участников НАФТА.
Усилия одного из партнеров США по НАФТА, Мексики, были направлены на создание «собственной» зоны свободной торговли, включающей страны Центральной Америки. Уже имея в активе соглашения о свободной торговле с Коста-Рикой (1994 г.) и Никарагуа (1997 г.), правительство Мексики после десяти лет трудных переговоров подписало в июне 2000 г. аналогичный документ с Гватемалой, Гондурасом и Сальвадором. Соглашение о свободной торговле с ЕС марта 1999 г. также усилило позиции Мексики в субрегионе (как, впрочем, и в отношениях с партнёрами по НАФТА). В то же время усиление позиций Мексики может рассматриваться уже и как усиление позиций НАФТА в Центральной Америке – а значит, и позиций США.
Страны Южной Америки также фактически взяли «тайм-аут» в отношении создания АЛКА. Латиноамериканские страны серьёзно пострадали от охватившего весь мир кризиса: темп прироста ВВП в регионе снизился. Лучше выглядели лишь показатели инфляции: она за 1990-е гг. имела тенденцию к постоянному снижению и составила всего 8.7 % в 2000 г. [39] Меркосур вступил в полосу серьезных трудностей, явившихся следствием обострения противоречий между партнёрами под влиянием острого финансового кризиса, поразившего Бразилию, и экономического спада в Аргентине в 1999-2000 гг. Потребовались экстренные переговоры президентов Бразилии и Аргентины и встречи их министров для того, чтобы стабилизовать Меркосур и прийти к согласию о совместных действиях по углублению и расширению интеграционного процесса в регионе.
Бразилия, будучи даже чрезвычайно заинтересованной в интеграции с северными странами, продолжала отстаивать приоритетные для неё положения. В ноябре 2001 г. президент Бразилии Кардозо скажет: «Соединенные Штаты недавно запустили механизмы быстрого принятия решений (fast track) на переговорах по ФТАА, но на тех условиях, которые заложены в этом проекте, никакого ФТАА не будет».[40]
31 августа - 1 сентября 2000 г. в столице Бразилии состоялся, по предложению Кардозо, саммит Южной Америки. Одобренная 12 президентами Декларация Бразилиа утвердила стратегию региональной интеграции с целью создания до января 2002 г. зоны свободной торговли, объединяющей Меркосур и Андское сообщество. На саммите было принято решение о возобновлении диалога между двумя интеграционными объединениями [41], а также о необходимости завершения переговоров о статусе Чили как полноправного члена Меркосур. (С 2000 г. Чили являлась ассоциированным членом Меркосур).
Естественно, на саммите обсуждался и ход подготовки соглашения о ФТАА-АЛКА. Его участники, несмотря на «чилийский инцидент», подтвердили свою решимость выступать на переговорах с США единым блоком, соблюдая график их завершения в 2005 г.
Но недовольство предстоящими последствиями процесса интеграции, вызревающее в низах общества и уже перешедшее в средний класс, начинало достигать и политической элиты. В Бразилии начали оформляться политические силы, выступающие против заключения соглашения по ФТАА.
На совместном с Коммерческой комиссией США семинаре в апреле 2001 г. бразильский министр иностранных дел заявил, что «бразильское правительство не подпишет, а Конгресс не ратифицирует никакое соглашение, которое не будет всемерно выгодно бразильской экономике». Уполномоченный представитель Бразилии на переговорах по ФТАА Альфредо Лима тогда же заявил, что американские предложения «далеки от реальности» и что Вашингтону нужно «сделать своё предложение более щедрым и обоснованным».[42]
В конце 2001 г. нижняя палата бразильского парламента единогласно приняла документ, предусматривающий меры по выходу страны из соглашения по ФТАА. «Если США позволительно выйти из соглашения по уничтожению баллистических ракет, так как это не совпадает с их интересами, почему же мы не можем выйти из переговоров, которые не сулят нам ничего хорошего?», - спрашивал Алоизио Меркаданте, депутат левоцентристской Партии рабочих, которая выступала инициатором обсуждения данного документа в парламенте. [43]
А если прибавить к этому общее разочарование в Бразилии от курса либеральных экономических реформ и растущее недовольство от осознания факта усиливающегося доминирования США в регионе, отмечал в феврале 2002 г. политический обозреватель Мэтью Флинн, то можно предположить, что США смогут внезапно обнаружить: Бразилия, как и Венесуэла, а на данный момент и Аргентина, более чем не склонна рассматривать американские предложения.[44]
В начале нового столетия не способствовала активному продвижению интеграции в Западном полушарии и позиция инвесторов из США. Их заботил, с одной стороны, вялотекущий спад экономики, а с другой - политические изменения, которые происходили в регионе в связи с так называемым «левым поворотом», характеризующимся приходом к власти во многих странах новых лидеров и качественной сменой ориентиров в области как внутренней, так и внешней политики.
Изменения в бразильском внешнеполитическом курсе были связаны с итогом президентских выборов в октябре 2002 г. Внешняя политика никогда не становилась основным пунктом предвыборной агитационной кампании в Бразилии, но в этот раз ситуация изменилась. Победивший на выборах Луис Инасио да Сильва, больше известный как Лула – представитель партии трудящихся, - прославился ещё до выборов как активный противник ФТАА. Да Сильва всю свою предвыборную кампанию строил на лозунге оппозиции разрушительным последствиям глобализации и говорил, что распространение соглашения о свободной торговле на все страны полушария «равносильно аннексии Бразилии Соединёнными Штатами». По словам Лулы, Бразилия вследствие неосторожности политиков в выборе национальных приоритетов уже пострадала от «экономического терроризма», обременив себя 260 миллионным государственным долгом. [45]
Бывший президент вашингтонского представительства ЭКЛАК Исаак Коэн в связи с бразильской политической кампанией отмечал, что если да Сильва «будет продолжать выступать против заключения соглашения о ФТАА и если он победит, то у нас будет великолепный шанс увидеть Бразилию изолированной от всего Западного полушария и ФТАА без Бразилии».[46]
Правда, когда на выборах 27 октября 2002 г. да Сильва одержал уверенную победу, получив 61.5 % голосов, на следующий же день после объявления результатов голосования он заявил, что наибольшие изменения затронут внутриполитическую сферу, чем очень успокоил внешние политические силы, тем более что Лула пообещал действовать в рамках того финансово-политического коридора, который он унаследовал от своего предшественника, сдерживать темпы инфляции, чтобы соблюсти условия 30-миллионного займа, предоставленного стране МВФ для обслуживания внешнего долга.[47]
Ещё большее успокоение наступило, когда на встрече двух президентов, Буша-мл. и да Сильвы, 10 декабря 2002 г. оба подтвердили приверженность идее создания ФТАА. [48] «Я возвращаюсь в Бразилию, - заявил Лула, - зная, что могу рассчитывать на президента Буша как на союзника». Лула пообещал не допустить роста антиамериканских протекционистских настроений в Латинской Америке, заявил о том, что с началом работы своего кабинета он примет активное участие в переговорах по ФТАА, отметив, что «ФТАА, по нашему мнению, может стать реальной возможностью выхода на американский и канадский рынки. Мы будем работать над уничтожением субсидий и барьеров, особенно в сельскохозяйственном секторе». [49]
Но президент Венесуэлы, пришедший к власти в 1998 г., Уго Чавес, такого не обещал. Не случайно в апреле 2002 г. американское правительство в пику принятой в 2001 г. хартии ОАГ признало военную хунту, сместившую на два дня Чавеса с поста президента. И когда в 2002 г. на президентских выборах в Боливии вторым в гонке пришел не менее радикальный Эво Моралес, это вызвала волну алармистских настроений в политических кругах США, которым теперь ранее одиозный президент Бразилии Инасьо Лула да Сильва казался «меньшим злом» и воспринимался как «переговорщик», сдерживающий радикальных Чавеса и Моралеса.
Беспокоила США и ситуация в Аргентине, хотя в данном случае, по замечанию американского ученого Хоакима Бамрада, основными препятствиями на пути интеграции являлись кардинальные изменения экономического положения Аргентины. [50] В той обстановке, которая сложилась после произошедшего в этой стране в 1999 г. кризиса, и с учетом того, что аргентинское правительство было вынуждено принять меры по защите своего рынка и производителей, вырисовывалось два возможных варианта развития событий вокруг ФТАА: объединение сил Аргентины и Бразилии, которые, выступая в едином блоке, смогут и замедлить, и «свести с рельсов» переговоры по ФТАА, либо ослабление Меркосур. Ричард Файнберг, советник президента Клинтона по латиноамериканскому региону, говорил: «Истина проста – проблемы в Аргентине могут вызвать негативные настроения по поводу ФТАА, они могут отложить переговоры. Но это, по моему мнению, далеко не единственная перспектива. Проблемы в Аргентине ослабляют Меркосур, что ослабляет Бразилию, а значит и саму идею создания группы, оппозиционной США по договору о ФТАА». [51]
Таким образом, история интеграции в Западном полушарии была насыщена идеями и событиями. Пальма первенства в интеграционном движении в определенный период времени принадлежала латиноамериканским странам. С начала 1960-х гг. они вступили на путь создания экономических блоков. Представлявший страны Южного конуса Меркосур вошёл с момента своего образования в число крупнейших группировок мира.
Явный же доминант в регионе – США – лишь в 1989 г. пошёл на заключение торгового соглашения со своим северным соседом – Канадой, но почти сразу после этого инициировал переговоры о подключении к соглашению Мексики, что привело к созданию в 1994 г. Североамериканской зоны свободной торговли. И сразу же на саммите Америк в Майами в декабре 1994 г. США предложили новый проект интеграции: вхождение латиноамериканских стран в общеконтинентальную группировку на принципах североамериканской зоны свободной торговли через систему двусторонних договоров, одной из сторон которых стала бы НАФТА. Так было заложено основание для создания Зоны свободной торговли Америк.
Успешное осуществление суперпроекта могло вызвать серьезные геоэкономические и геостратегические последствия, которые неизбежно затронули бы интересы всех государств земного шара: рост потенциала влияния США, единственной сверхдержавы, и усиление их стремления к утверждению однополярной структуры мировой системы. Став первым в мире регионом «сплошной интеграции» (ведь из предполагаемого интеграционного блока должна была быть исключена только одна страна Западного полушария – Куба), Западное полушарие по своим макроэкономическим показателям и числу участников могло превзойти два других мировых центра: ЕС и АТЭС.
Североамериканская сторона не ставила под сомнение тот факт, что либерализация торговли и открытие рынков имеет только положительный эффект. Но процесс интеграции был многолик, да и желания сторон и их цели настолько разнились, что подчас приходили в столкновение друг с другом. То, что латиноамериканским странам предлагалось входить в создаваемую группировку на принципах, прописанных в договоре НАФТА, не вызвало их однозначно положительной реакции, особенно после того, как страны Южной Америки увидели перед собой пример негативных последствий применения подобных норм на практике, например, в Мексике.
Период с 1994 по 1996 гг. был не самым удачным для американской внешней политики: всеохватывающий кризис нового союзника по интеграционной группировке, Мексики, пережившей в 1994 г. дефолт, отразил самые пасмурные ожидания американских промышленников. Потерпев сокрушительное поражение уже на этапе запуска интеграционного процесса, американское правительство теряло своих союзников и на домашнем фронте: даже самые оптимистично настроенные сторонники интеграции начинали разочаровываться в своих идеях, вследствие чего США резко свернули обширную кампанию по включению в зону свободной торговли южноамериканских стран.
И именно в этот период начал складываться противоположный американскому полюс интеграции. Бразилия стала использовать рычаги своего влияния на латиноамериканские страны с целью получения широкой поддержки для собственного проекта ФТАА, основанного на опыте Меркосур. За двухлетний период эта модель интеграции приобрела столь большое количество сторонников, что период 1994-1996 гг. был назван в США временем упущенных инициатив по реализации проекта ФТАА-АЛКА.
Так как наиболее продвинутыми на пути интеграции в регионе являлись два объединения - НАФТА и Меркосур, - они стали представлять собой как бы два полюса притяжения в Америке, два возможных варианта развития интеграции в рамках полушария. В итоге чуть ли не сразу после объявления о начале переговоров по ФТАА стали вырисовываться две выступающие друг против друга стороны, каждая из которых пыталась захватить инициативу для того, чтобы утвердить свою модель проведения экономической интеграции в регионе.
Цели США и их союзников по НАФТА, с одной стороны, и основного массива стран Латинской Америки, с другой, в том, что касается АЛКА, не только не совпадали, но и существенно расходились. Это фундаментальное противоречие суперпроекта неизменно оказывало влияние на его судьбу в самых различных проявлениях.
Предложенная Бразилией стратегия экономической интеграции отражала концепцию «открытого регионализма». Она предусматривала всемерное развитие и укрепление субрегиональных объединений латиноамериканских стран и их слияние с НАФТА лишь на финальной стадии. Такой путь лучше гарантировал равноправие «сильных» и «слабых», взаимность уступок.
Соперничество США и Бразилии, лоббирующих свои проекты интеграции в рамках Западного полушария, являлось не единственной проблемой на пути к образованию Зоны свободной торговли Америк. Сторонники экономической интеграции по североамериканскому варианту столкнулись также с растущей оппозицией общественности континента. Обстановку особенно осложнил приход к власти в ведущих странах Латинской Америки «левых» правительств с их откровенно анти-глобализационными, а порой и антиамериканскими настроениями.
Подобные настроения в латиноамериканском обществе вполне перекликались с основными характеристиками общественного мнения и в США. Рядовые американцы зачастую мало чем отличались от бразильцев или аргентинцев, говорящих о возможных негативных последствиях воздействия интеграции на жизнь рядовых граждан.
[1] Романова З.И. Мексика на пути к современной экономике // Мировая экономика и международные отношения. 1995. № 11. С. 110.
[2] Шишков Ю. НАФТА: истоки, надежды, перспективы // Мировая экономика и международные отношения. 1994. № 11. С. 132-133.
[3] Sweeney, John. Сlinton's Latin America policy: а legacy of missed opportunities. July 6, 1998. Режим доступа: http://www.heritage.org/library/backgrounder/bg1201es.html. Дата обращения 27.04.2002.
[4] Быков П. Низвержение в НАФТА // Эксперт. 2000. № 15. С. 28.
[5] Цит. по: Быков П. Низвержение в НАФТА // Эксперт. 2000. № 15. С. 28.
[6] Secretariat of the NAFTA Organization. Режим доступа: www.naftaworks.org/. Дата обращения 27.04.2002.
[7] Secretariat of the NAFTA Organization. Режим доступа: www.naftaworks.org/. Дата обращения 27.04.2002.
[8] Hansen-Kuhn, Karen. Free Trade Area of the Americas. April, 2001. Режим доступа: http://www.fpif.org/. Дата обращения 15.01.2002.
[9] Цит. по: Smith, Tony. At Free-Trade Summit, Bush Needs To Win Over Brazil. Associated Press, April 21, 2001. Режим доступа: http://www.globalexchange.org/campaigns/brazil/news/ap042101.html. Дата обращения 16.07.2002.
[10] FTAA Readiness. Which countries are most ready to join the FTAA? Foreign Policy in Focus Organization Project. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/topics/ftaareadiness.htm/. Дата обращения 04.05.2002.
[11] В марте 1994 г. президентом Чили стал председатель Христианско-демократической партии Чили Эдуардо Фрей Руис-Тагле (Frei Ruiz Tagle).
[12] В период правления Буша-мл. это право президента будет называться «trade promotion authority» (TPA).
[13] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. The Latin Business Chronicle. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
[14] Переговоры закончились провалом в немалой степени из-за того, что участвовавшие в них страны уже имели достаточно высокий уровень защиты инвестиций и открытый режим в рамках своего национального законодательства. Такое соглашение просто не давало им достаточно большого выигрыша. Кроме того, данное соглашение вызвало сильную оппозицию со стороны различных неправительственных организаций, которые опасались, что оно может не позволить государствам устанавливать высокие стандарты в сфере труда и охраны окружающей среды. Развивающиеся страны отвергали идею МСИ, разработанного в ходе переговоров без их участия, будучи не согласны с высоким уровнем защиты и либерализации инвестиций, который предусматривался в проекте МСИ.
[15] Flynn, Matthew. Brazil Increasingly Unenthusiastic about U.S. FTAA Proposals. Режим доступа: http://www.americaspolicy.org/briefs/2002/0202brazil.html. Дата обращения 02.04.2002.
[16] Романова З. США - Латинская Америка: Сценарий экономических отношений // Экономист. 1999. № 1. С. 89.
[17] Шишков Ю. Указ. соч. С. 134.
[18] Романова З.И. Мексика на пути к современной экономике // МЭ и МО. 1995. № 11. С. 110-111.
[19] Касымова Н.А. НАФТА: предпосылки создания и тенденции развития // США – Канада: экономика, политика, идеология. 2001. № 9. 109.
[20] Juan Carlos Moreno-Brid. Economic Development and Industrial Performance in Mexico post-NAFTA. CEPAL. Taller Nacional sobre “Migración interna y desarrollo en México: diagnóstico, perspectivas y políticas”. 16 de abril 2007, México, ciudad de México. P. 2-3.
[21] Романова З. США - Латинская Америка: Сценарий экономических отношений // Экономист. 1999. № 1. С. 86.
[22] Flynn, Matthew. The Free Trade Area of the Americas: Analyzing the Potential Impact on Brazil. Cortney Peissig. April 30, 2004. Р. 5.
[23] Brink, Lindsey. U.S. Protectionism Imperils Free Trade Talks With Latins. Режим доступа: http://www.freetrade.org/pubs/articles/bl-3-22-02.html. Дата обращения 04.05.2002.
[24] Flynn, Matthew. Brazil Increasingly Unenthusiastic about U.S. FTAA Proposals. // USA, Americas Program, IRC. Режим доступа: http://www.americaspolicy.org/briefs/2002/0202brazil.html. Дата обращения 02.04.2002.
[25] Появившаяся в 1995 г. как реакция на предложенную США ФТАА, инициатива подписания к октябрю 2004 г. соглашения о свободной торговле между Меркосур и ЕС, реализована не была. Меркосур не был согласен с протекционистской политикой ЕС в сельском хозяйстве, в то время как ЕС не устраивала закрытость Меркосура в сфере телекоммуникаций. Немалым препятствием стало и отсутствие политической воли обеих сторон переговоров.
[26] Flynn, Matthew. Brazil Increasingly Unenthusiastic about U.S. FTAA Proposals. // USA, Americas Program, IRC. Режим доступа: http://www.americaspolicy.org/briefs/2002/0202brazil.html. Дата обращения 02.04.2002.
[27] Так с 1985 г. стала называться ЭКЛА.
[28] Глинкин А.Н. Интеграционные процессы и перспективы создания зоны свободной торговли в Западном полушарии // Латинская Америка. 2001. № 5. С. 7.
[29] Кардозо Фернандо Энрике. Важнейшие для Бразилии тенденции мирового развития в начале нового века // Латинская Америка. 2001. № 6. С. 11.
[30] First Summit of the Americas. Miami, Florida December 9-11, 1994. Declaration of Principles. Режим доступа: http://www.summit-americas.org/miamidec.htm/. Дата обращения 07.10.2002.
[31] Цит. по: Smith, Tony. At Free-Trade Summit, Bush Needs To Win Over Brazil. Associated Press, April 21, 2001. The Global Exchange Organization, USA. Режим доступа: http://www.globalexchange.org/campaigns/brazil/news/ap042101.html/. Дата обращения 16.07.2002.
[32] Johnson, Stephen. A New U.S. Policy for Latin America: Reopening the Window of Opportunity. February 15, 2001. Режим доступа: http://www.heritage.org/library/backgrounder/bg1409.html. Дата обращения 04.05.2005.
[33] Second Summit of the Americas. Santiago Declaration. April 18-19, 1998. Режим доступа: http://www.ftaa-alca.org/Summits/Santiago/declara_e.asp/. Дата обращения 07.10.2002.
[34] Глинкин А.Н. Интеграционные процессы и перспективы создания зоны свободной торговли в Западном полушарии // Латинская Америка. 2001. № 5. С. 10-12.
[35] Brazil: November 2000.Trade Policy Reviews: First Press Release, Secretariat and Government Summaries. Press Release, 1 November 2000. Режим доступа: http://www.wto.org/english/tratop_e/tpr_e/tp140_e.htm. Дата обращения 17.01.2003.
[36] Arcos, Cresencio. Beyond Rhetoric: A Renewed U.S. Commitment To Hemispheric Free Trade. April 8, 1996. Режим доступа: http://www.heritage.org/Research/Lecture/HL588nbsp-Beyond-Rhetoric. Дата обращения 27.04.2002.
[37] Bussey, Jane. Bush to visit a Mexico that has been radically altered by NAFTA. The Miami Herald, USA. Режим доступа: http://www.search.ephost.com/. Дата обращения 18.07.2002.
[38] Леонов О. Реформа по-американски // Эксперт. 2001. № 20. С. 54.
[39] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. The Latin Business Chronicle. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
[40] Flynn, Matthew. Brazil Increasingly Unenthusiastic about U.S. FTAA Proposals. Режим доступа: http://www.americaspolicy.org/briefs/2002/0202brazil.html. Дата обращения 02.04.2002.
[41] Соглашение о зоне свободной торговли Меркосур – АС вступит в силу в 2004 г.
[42] Цит. по: Smith, Tony. At Free-Trade Summit, Bush Needs To Win Over Brazil. Associated Press, April 21, 2001. Режим доступа: http://www.globalexchange.org/campaigns/brazil/news/ap042101.html/. Дата обращения 16.07.2002.
[43] Цит. по: Flynn, Matthew. The Free Trade Area of the Americas: Analyzing the Potential Impact on Brazil. Cortney Peissig. April 30, 2004. Р. 4-5.
[44] Flynn, Matthew. The Free Trade Area of the Americas: Analyzing the Potential Impact on Brazil. Cortney Peissig. April 30, 2004. Р. 4-5.
[45] Dao, James. Brazilian Meets Bush and Vows to Cooperate on Freer Trade. December 11, 2002. Режим доступа: http://www.nytimes.com/. Дата обращения 11.12.2002.
[46] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
[47] Wilso, Scott. Brazil's President-Elect Pledges To Fight Poverty but Pay Debts. October 29, 2002. Режим доступа: http://www.washingtonpost.com. Дата обращения 29.10.2002.
[48] Dao, James. Brazilian Meets Bush and Vows to Cooperate on Freer Trade. December 11, 2002. Режим доступа: http://www.nytimes.com/. Дата обращения 11.12.2002.
[49] Dao, James. Brazilian Meets Bush and Vows to Cooperate on Freer Trade. December 11, 2002. Режим доступа: http://www.nytimes.com/. Дата обращения 11.12.2002.
[50] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
[51] Bamrud, Joachim. FTAA: What Now? Special Report. January 14, 2002. Режим доступа: http://www.latinbusinesschronicle.com/reports/reports/ftaa.htm. Дата обращения 27.04.2002.
Комментариев нет:
Отправить комментарий